Ждать у моря погоды
Шрифт:
Может, если и был телефон, его уже кто-то подобрал – садовник или вездесущие дети. И если нашедший додумается порыться в файлах – дело плохо…
После обеда он вышел в магазин за сигаретами и увидел в бывшей фруктовой палатке Навицкую и Когана. Они склонились над каким-то предметом, завернутым в целлофан. Рассмотреть, что это, не удалось: порыв ветра сорвал с головы кепку, и пришлось догонять головной убор. Возвращаясь, он увидел, как девица убрала предмет в пакете в сумочку, а адвокат ловит противни из пекарни. На всякий случай он решил проверить сумку Навицкой. Чтобы подстраховаться, он не сам пошел к бассейну, пока эти двое купались, а обратился к одной
*
Получив второй "Ярославль", девчонка хихикнула: "Сумку-то пальцами не залапай, дядя, когда сбросишь!" и проворно скрылась. А он зашел в густой куст жасмина, решив последовать совету юной, но опытной карманницы и вытряхнул на землю содержимое сумки. Попасть под объектив он не боялся - здесь была "слепая зона", едва ли не единственная в пансионате. Хорошо, что он сам не пошел к бассейну. Пусть полиция ловит эту любительницу географии. Кто поверит ее рассказам о "дяде", который заплатил ей за сумку!
Но предмета в целлофане в сумке не было. Он перерыл все содержимое, прощупал подкладку. Нету. Или писательница оставила эту вещь в номере, или передала адвокату, или выбросила. Одной проблемой стало больше.
*
В номере Наташа, помня предостережения Ефима, Беллы и Аверина, заперлась на ключ, загнав его в скважину поглубже, чтобы дверь невозможно было открыть снаружи.
В стену постучали.
– Правильно, - сказал ей Ефим.
– А я поставил на стол рядом с ноутом пластикового медведя, которого купил в Россоши. Два кило меда - оглушительный сюрприз для любого ж...дыра, который ко мне ломанется.
– Да, кто других по голове бьет, сам то же и получит. Медведя только не раскокай, а то Белла расстроится.
– Ладно, буду рассчитывать силы, чтобы довезти гостинец целым, но и чтобы незваного гостя угостить покрепче.
На всякий случай Наташа порылась в чемодане и сунула в карман шортов баллончик спрея "Антигадин", который везла Жанне. Девочка жаловалась на любимца матери, ангорского кота Патрика, который почему-то облюбовал порог ее комнаты для определенных целей, и даже всемогущий Игнат ничего с этим пока не может поделать. Наташа пообещала привезти спрей, отпугивающий животных. "Только чтобы Патрика не отравить, - попросила Жанна, - а то Лэтти нас поубивает".
Наташу заверили, что спрей, нанесенный на поверхность, не причинит вреда животному, а всего лишь ощутимо припечет ему чувствительные места и после двух-трех повторений кот не захочет "присаживаться" в неположенном месте. "А если его брызнуть в лицо, - подумала Наташа, - то "человеку в сером" будет уже не до смартфона, диадемы и прочего. И серьезного вреда здоровью он не нанесет - только поможет придержать головореза до приезда АВерина".
В ванной она сняла ручные часы. Почти 10 часов вечера. Витя, Белла и Томский, наверное, уже в Керчи на переправе. Позвонить им из номера не получится, а выходить ночью нежелательно. Остается лишь надеяться на то, что у
Стаскивая футболку, Наташа вспомнила, как надевала ее утром, всего лишь 14 часов назад, а сколько событий вместил в себя этот день! Казалось, что прошло, по крайней мере, втрое больше времени.
На теле и волосах остались песчинки - как их тут было много, поднятых многодневным ветром, и они оказывались повсюду. И Наташа решила принять не душ, а ванну.
Пока набиралась вода, Навицкая чистила зубы любимым "Биомедом" с древесным углем. К этой пасте она привыкла еще в Севастополе. В доме со шпилем Лэтти при виде серого тюбика с изображением черного угля и веточки мяты поднимала брови: "Наташа, ты же можешь позволить себе лучшее, не экономя и не считая копейки! Разве у вас в Пассаже или "Рив-Гош" нет хорошей зубной пасты?" Но Наташа была тверда, как броня. "Биомед" полностью ее устраивал, прекрасно подходил к ее зубам, и менять свои вкусы она не хотела. Теперь его можно было купить и в Питере, и это порадовало Наташу - раньше ей приходилось запасаться любимой пастой в Севастополе на несколько месяцев вперед.
Шум у двери Наташа услышала, когда уже раздевалась, чтобы сесть в ванну и открыла флакончик пансионатского геля "Цветы Джамете", чтобы насладиться его ароматом - ярким, летним, насыщенным. Возня. Сдавленная ругань. Хрип. Кряхтение. Узнав голос Когана, Наташа опрометью выскочила из ванной, распахнула дверь номера. И застыла. По голым ногам потянул свежий ночной ветер с площадки.
Красный и взлохмаченный Ефим прижимал к полу мужчину в серой футболке. Одной рукой адвокат заламывал ему руку за спину, другой - впечатывал лицо поверженного в узорчатую плитку пола. В пижамных штанах, босой (тапочки разлетелись по площадке), с обнаженным торсом, Ефим сейчас был мало похож на "самого стильного лоера", как его однажды охарактеризовали в "глянцевом" журнале.
Кепка из местного магазинчика валялась на ступеньках. Под босую ногу Наташи попал выпавший ключ - не ее, к счастью, свой она загнала хорошо, не вытолкнешь.
– Не дергайся, г...к, не дергайся, - приговаривал Коган, - а то я тоже как дернусь! Прикинь, Наташа, слышу я сквозь сон - кто-то возле твоей двери колбасится. Встаю, выглядываю - так и есть, ключом в замке ковыряется. Меня увидел - из газовика в лицо пальнул, - Коган громко чихнул.
– Ветром с площадки все развеяло, а то вырубил бы, ушлепок!
– Он бы все равно не смог открыть мою дверь, - сказала Наташа, - но все равно спасибо, Фима.
– Послушайте, - глуховато донеслось до них с пола, - не знаю, за кого вы меня приняли, но вы заблуждаетесь. Я готов все объяснить!
– Следователю объяснишь!
– гаркнул Коган.
– Не надо шуметь. Видите ли, тема очень деликатная, - виновато сказал ночной гость. И Наташа узнала его голос.
– Антон?
– изумилась она.
– Добрый вечер, сосед, - Ефим не ослаблял хватку.
– И как же вы объясните то, что ночью ломились в чужой номер, да еще газом палили в соседей?
Этажом выше стукнула дверь, и ворчливый старушечий голос возмутился:
– Молодые люди, у вас с совестью как? Ночь на дворе, люди спят уже, а вы тут базар устроили! В номер свой идите, там и общайтесь!
С первого этажа сварливо взвизгнула какая-то молодуха:
– Офигели вообще?! Нормально, по ходу? У меня дети спят! Разбудите - вам принесу, сами будете их баюкать!
– Япона-мать, нашлись блюстители, - зашипел Ефим, нехотя отпуская Антона, но зорко следя за каждым его движением.