Ждать у моря погоды
Шрифт:
Когда чиновница приняла у них заявление о краже и оповестила полицию, Ефим и Наташа отправились в столовую, с последним потоком.
– Спасибо, Фима, за то, что смог растолковать ей серьезность ситуации, - сказала Наташа. – Она никогда с таким не сталкивалась по работе и думает, что это действительно детские шалости, а Куропаткина убили в ссоре. Но ты все по полочкам разложил.
После ужина они вышли за ворота, чтобы позвонить Белле.
– Мы на заправке, у Насыпного, - сообщила Измайлова, - Уланов пошел за бензин заплатить.
–
– Такого слова в моем лексиконе нет. А как вы?
– Убийца ищет смартфон Куропаткина. Уже обшарил Наташину сумку, пока мы были в бассейне.
Белла присвистнула:
– Да-а… Ребята, будьте осторожны.
– У нас ушки на макушке. И вы тоже будьте осторожны, когда найдете автобус.
– Я уже говорила об этом Томскому.
Ефим сердито запыхтел.
– Не знаю, о чем ты подумал, но мы общаемся только по работе. Как с погодой?
– Все так же, - Ефим выглянул из-под навеса и закашлялся, попав в облако пыли, поднятой ветром.
– И тут то же самое, - в трубке действительно были слышны завывания ветра.
– Погода нам благоволит, - сказала Наташа, - дает шанс раскрыть дело. Пока ветер не стих, курьер с перевозчиком никуда не денутся.
– Вот только нервы у них, наверное, на пределе, - встревоженно сказала Белла.
Уже темнело. Предъявив на входе пропуска, Наташа и Ефим прошли в калитку, и за их спиной брякнул затвор.
– Прямо как у Агаты Кристи, - сказала Наташа, - преступление в замкнутом пространстве…
– И убийца – один из присутствующих. И все сложно и опасно, - подхватил Коган.
*
Следователь Аверин был обеспокоен звонком Наташи и пообещал приехать в пансионат завтра утром, чтобы просмотреть видеозаписи камер возле бассейна. Прощаясь, он напомнил Навицкой об осторожности и попросил до утра не покидать номер: «Лучше потерпеть до утра без перекуров, чем подвергаться риску. В корпусе преступник вряд ли решится на активные действия – хорошая слышимость работает против него, а снаружи, ночью, в темноте и под завывания ветра у него руки развязаны. Вы и сами это понимаете».
Наташа вышла из административного корпуса, влившись в растекающийся по аллеям пансионата поток гуляющих перед сном соседей. «Все твердят, чтобы я была осторожной и забывают о том, что в ВДВ я не у генерала на диване служила, а воевала! Задолбали уже своим кудахтаньем. Но… Конечно, держать ухо востро я буду. Меня этому жизнь хорошо научила. И в одном Аверин был прав: в корпусе мы защищены лучше!»
* ОН
Сохранять спокойствие становилось все труднее, но человек, который дожидался перевозчика, хорошо понимал, как высока ставка в этой игре и на каком тонком волоске все висит.
Сначала испортилась погода – на пролив обрушился сильнейший ураганный ветер как раз когда они собрались вывозить диадему – ни днем раньше, ни днем позже. Именно когда их автобус уже въехал в порт, вывесили оповещение о штормовом предупреждении и заперли пропускную. А он уже думал, что к обеду диадема будет уже у него, и он повезет груз покупателю. Потом этот шантажист из «единых» - кто бы мог подумать, что этот вечно недовольный субъект, переругавшийся со всем пансионатом, окажется таким пронырой и подслушает его разговоры с покупателем и перевозчиком! С ним, конечно, неладно вышло, теперь в пансионате работает полиция, но, если включить мозги, неприятностей можно избежать.
И как будто всего вышеперечисленного мало – появились еще и эти двое, адвокат и писательница, им палец в рот не клади. Да еще и прошлой ночью они болтались около пляжа – покурить им среди ночи захотелось. И неизвестно еще, как долго они там находились и что видели и слышали, пока перекуривали. Но их лучше не трогать. Их уже опрашивал следователь, они свидетели по делу и если с ними что-то случится, это привлечет еще большее внимание полицейских. Он и так оплошал с Куропаткиным. Легче было заплатить ему, чтобы спокойно дожидаться приезда перевозчика. Да и тот, кстати, нервничает.
Почти двое суток в автобусе на переправе, сидя на сокровище, с двадцатью пассажирами в салоне – немудрено. Да еще и пассажиры считают, что нет ничего важнее их интересов и качают права, требуя к себе особого внимания. Водитель, думают они, должен вокруг них крутиться, как лакей с полотенцем.
Он успокаивал подельника, а сам поглядывал на горизонт: не затихает ли ветер. Нет, ничего подобного. Плохо. Очень. И у него тоже нервы на пределе. Да еще сосед по номеру достал со своим весельем, прибауточками «ниже пояса» и байками про «бабцов». Послать бы его куда подальше. Но надо держать себя в руках…
Он ждал. Затаился и ждал. Это он умел хорошо. Кажется, пока он никак себя не выдал. Повезло: девица ни видела его лица, только одежду и силуэт, а под это описание подходят многие мужики в пансионате…
Он посмотрел с балкона на пляж, освещенный фонарями. Оттуда доносились оживленные голоса и смех; кто-то купался. Люди радовались дополнительному отдыху в Джамете. Достав телефон, он снова увидел, что сигнала нет. Интересно, это связано с непогодой, или так всегда?
Ему вспоминались слова бедняги Куропаткина о видео со звуком. Накануне он решил, что парень блефует и никакой записи у него нет – тот пришел с пустыми руками и что-то забормотал о том, что не взял с собой телефон, но принесет его завтра в это же время, а деньги просит вперед…
Сейчас он вспомнил, что Куропаткин явился несколько встрепанным, с пятнами от песка и травы на коленях. Жаль, что это не бросилось ему в глаза на берегу – тогда бы он сразу подошёл всю территорию вокруг корпуса – видимо, этот придурок упал и обронил телефон, но не нашел в темноте.
А тогда он подумал, что Куропаткин хочет его «развести» и выманить деньги под несуществующую видеозапись.
Он обошел аллею, по которой пробирался ночью Куропаткин, на следующий день, но ничего не нашел.