Ждать у моря погоды
Шрифт:
– Позвольте мне, - попросил Уланов.
– В камеру нельзя - может, там он изменил бы свое решение уходить в несозгнанку, но нам дорого время. Нужно дожать его, пока Измайлова и Томский добираются до Джамете. Пару раз мы чуть не пробили его оборону. Надо дальше давить на эти точки. И у меня есть идея.
Задержанный закинул ногу на ногу и с интересом рассматривал подробную карту Керчи на стене кабинета, мурлыкая под нос "Город, которого нет". Руки в наручниках спокойно лежали на коленях, но чувствовалось, что парень навострил уши, стараясь услышать в приоткрытую дверь хоть слово
– Закурить бы дали, - сказал он, едва мужчины вернулись в кабинет.
– Моя-то пачка в автобусе осталось. Тоже сцыганили, - выразительно скаламбурил он.
– По закону в общественных местах курить нельзя!
– рявкнул полковник и, увидев, что продолжает держать в руках догоревший окурок, запулил его в форточку. В ответ с улицы возмущенно заорала какая-то птица.
– А коридор - уже не общественное место?
– поддел его задержанный.
Двое конвойных за его спиной подавились непроизвольным гоготком, но тут же смолкли под строгим взглядом полковника. Уланов спокойно зажег сигарету и подал ее водителю.
– Окно пошире откройте, - хмуро сказал Репин.
– Небрежно к законам относитесь, господин адвокат, хотя по идее, должны стоять на их страже...
– Не стоит напоминать человеку о законе и запрете, когда сами только что сигарету изо рта вынули, - ответил Уланов, распахивая окно. Увидев, что оно снаружи забрано мелкой, но прочной сеткой, задержанный, который слегка воспрял духом, снова помрачнел.
– Бро уже знает, что автобус уже на материке и идет в Джамете, - сообщил Уланов, - и думает, что ведете машину по-прежнему вы. Кстати, историю сообщений надо время от времени чистить, и даже не потому, что память телефона переполняется а потому, что так можно ненароком слить закрытую информацию... Или условный язык. По-моему, Бро даже не усомнился в том, что ему только что написали именно вы из Темрюка. Вот, только что пришел его ответ, - Уланов посмотрел на экран.
– "ОК, жду, уно моменто!".
Сигарета обожгла пальцы водителя и выпала, моментально пропалив дыру на джинсах.
– Ах, ты..., - просипел бледный до синевы задержанный. И рванулся со стула, но конвойные были начеку. Они моментально усадили парня на место и теперь уже крепко держали. Если бы ненавидящий взгляд обладал физической силой, от Уланова осталось бы только черное пятно на обугленном полу.
– С...а, урод хитрож...й! Все вы тут...!
– Не могли же мы допустить, чтобы нашего клиента осудили на 20 лет за кражу, которой он не совершал, - развел руками Уланов.
– Это наша работа: доказывать в суде невиновность подзащитного.
– Да пошел ты...!!!
– огрызнулся водитель, ощерившись на адвоката.
– Сам за такие подставы сядешь!
– Так, прекратить брань, - Репин закрыл окно и сел за стол.
– Ну? Когда вы немного успокоитесь, продолжим разговор? Учтите, что чистосердечное признание и помощь следствию судом учитываются как смягчающие обстоятельства. Так что подумайте.
– Я своих не сдаю, - мрачно сказал водитель.
– Шалав продажных на обочине поищите!
– Ищем и задерживаем регулярно.
– Задерживаете, - зло хмыкнул водитель, -
– А это уже наша забота, а не ваша, - огрызнулся уязвленный Репин.
– Своих не сдавать похвально, - запустил следующий пробный шар Уланов, - тем более - родного брата, но все вот-вот раскроется само собой. Словно сама судьба решила воспрепятствовать вам и не дать нажиться на краже исторического наследия и "посадке" ни в чем не повинного Светлова!
– "Хорошо, что Фима меня сейчас не слышит, а то из окна бы выбросил за плагиат! Что-то я заразился его витийством".
При упоминании родного брата водитель снова нервно дернулся, но конвойные держали его крепко. Поэтому он только плюнул на пол:
– Пошел ты...!
– Прекратить выражения!
– стукнул кулаком по столу Репин.
– И не плюйтесь тут! Вы не в подворотне! В последний раз предупреждаю!
– Откуда, интересно, у этого лошары деньги на таких адвокатов, которые землю будут рыть, чтобы его вытащить?
– задержанный испепелил ненавидящим взглядом адвоката и начальника полиции, - вы же, небось, берете немало, а он в долгах как в шелках, баба у него с претензиями, до нитки обирает, у него тачка во дворе стоит потому, что вечно на бензин не хватает - все жене на тряпки и косметику уходит! Пешком на работу бегал!
– Личность нанимателя разглашению не подлежит, - отрезал Уланов.
– Ясно, - буркнул водитель.
– Так что, будем разговаривать?
– побарабанил пальцами по столу Репин.
– От вас зависит, по какой статье пойдете и в каком качестве. И брату своему молчанием вы уже не поможете. На нем в Джамете теперь убийство висит.
– Твою налево, - сорвалось у водителя, - как ж..., так полная! Извините, - спохватился он.
– Убийство! Вот едрит-Мадрит! А сколько за чистуху скинут?
– деловито спросил он у Уланова.
Пока адвокат отвечал, перечисляя статьи и параграфы, полковник достал бланк допроса и быстро заполнил "шапку". Кажется, лед тронулся, как говорил всеми любимый литературный герой!
* ДОРОГА ТЕМРЮК - ДЖАМЕТЕ
– Вы не поверите, Михаил Левонович, но официальной адвокатской практики у меня всего полтора года, - Белла ловко протиснула автобус между двумя фурами и проскочила под светофором за секунду до того, как зеленый сигнал сменился красным. Вслед раздались рев клаксонов и крепкие ругательства дальнобойщиков.
Томский непроизвольно вжался в кресло:
– Белла Генриховна, позвольте мне сменить вас за рулем после Темрюка!
– Ладно, - легко согласилась Белла и потянулась за пачкой сигарет на "торпеде".
– Ого! "Макинтош"! Роскошное курево для простого шофера!
– Наверное, они давно вот так "подрабатывают", - в Томском проснулся следователь.
– И неплохой навар имеют. Полтора года? А раньше?
– Первое образование у меня педагогическое. Десять лет я была учителем в школе. "Студентка-практикантка входила в класс несмело...", - Белла притормозила у следующего светофора.
– Преподавала русский язык и литературу. Жила в Кронштадте, на работу ездила в Питер. Многие так живут, ничего особенного. Ученики меня прозвали "Авадакедаврой".