Жди неприятностей
Шрифт:
— Ну что ж, господа, пойду обаять Серафиму Наумовну и скачивать с нее информацию, — объявила я свои дальнейшие действия.
Кирилл вздрогнул, словно его укусила африканская муха цеце, и дернулся ко мне с угрожающим видом. Мгновенно рядом со мной вырос Виктор, и оба мужчины застыли на месте, не решаясь начать выяснение отношений.
Я взяла обоих под руки: мне не хотелось ни драки между ними, ни исчезновения Кирилла.
Я не успела еще ничего сказать, как в этот момент к дому подъехала милицейская «БМВ» и остановилась рядом с нами.
Я почувствовала, как напряглась правая рука Кирилла, за которую я держалась. Его левая рука в этот момент нырнула в карман куртки.
— Стойте спокойно, Кирилл, — быстро сказала я ему, — это не по вашу душу, точно вам говорю. Не надо никуда бежать. Это Виталий, сын соседки, приехал на обед.
— Бегают только спортсмены и идиоты, — спокойно ответил мне Кирилл и, освободив от меня свою руку, развернулся, явно собираясь уходить отсюда.
Хлопнула дверца машины, и из нее показался среднего роста и среднего возраста средний человек с пугливыми глазами. Он аккуратно запер дверцу и после этого сделал вид, что только сейчас заметил меня. Надо отдать должное Кириллу: увидев маневры водителя, он моментально успокоился и расслабился.
— О, привет, подружка, — поздоровался со мною Виталий и быстренько нырнул в подъезд.
Сколько раз я видела Виталия, сына Серафимы Наумовны, я никогда не могла понять: он так быстро пробегает мимо меня, потому что я ему не нравлюсь или потому что он меня боится?
Оставшись в привычной озадаченности и сейчас, я посмотрела на Кирилла.
— Это сын Серафимы Наумовны, — пояснила я, — вы перестанете дергаться или нет? А то ведете себя как неврастеник, честное слово…
Может быть, Маринка и специалистка по видным мужчинам, но как ставить их в охотничью стойку, я и сама знаю.
Кирилл облизнул губы, бросил взгляд на Виктора, но промолчал. Одно это уже было моей явной победой.
— Мальчики, — сказала я, — вы постойте и покурите здесь спокойно. Мне нужна моя Маринка, и желательно в целости и сохранности, поэтому, Кирилл, я вынуждена играть честно с вами. Сейчас я иду общаться с соседкой, а вы меня подождите, пожалуйста.
Не дожидаясь ответа, я пошла в дом. Любят же все-таки эти мужики разводить дискуссии на пустом месте. Хуже баб, честное слово…
Дверь квартиры номер два была приоткрыта. Я позвонила один раз и заглянула в дверь.
Из кухни выскочила маленькая, чернявая, очень живая старушка.
— Оля, ой-ей! — воскликнула она, вытирая руки о фартук. — А что это с вами, бедненькая моя? Да на вас лица нет! Да-да-да, сегодня очень неблагоприятный день, так и по «Маяку» предупреждали, я вижу, вы это тоже чувствуете… хотя рановато, милая моя, рановато…
Серафима Наумовна умела говорить долго, быстро и содержательно. Кивая ей головой, я поджидала паузу в ее словах, чтобы успеть вставить свой вопрос. Если этого не сделать вовремя, то придется дожидаться следующей возможности, а время идет…
— Виталик у меня скоро получит повышение, — умиленно продолжала Серафима Наумовна, легко переходя с одной темы на другую, — помните, как он возил генерала? Теперь он переходит работать в аппарат правительства. Он всегда на хорошем счету. Виталик будет возить самого секретаря Совета безопасности области. Это большая ответственность. Ему прямо в машину дадут сотовый телефон, он будет мне всегда заранее звонить, когда сможет приехать…
— Марина… — попыталась начать я…
— А что Марина? Ах да, Мариночка. А Марина уехала, уехала с высоким молодым человеком. Он, наверное, попал в какую-то кошмарную историю, все лицо в шрамах, все лицо, если бы вы только видели, Оля! Но он мужчина! Да, Оля, хоть он и молод, но имеет какой-то шарм. Вы слушайте меня, Оля, Марина умеет выбирать мужчин, а ведь в них, как и во всем, как и в вине, как и в подсолнечном масле, нужно знать толк. Да, Оля. Иной раз на мужичонку вроде и смотреть нечего: ростом не удался, и лысоват, и денег нет, а мнит себя орлом, да не простым, а прямо-таки двуглавым… а этот парень очень хорош, уж поверьте мне…
— Мама! — послышался из кухни обиженный баритон сына-карьериста Серафимы Наумовны…
— Иду, сынуля, иду!.. Заболталась я тут с вами, а мне нужно еще моего мальчика накормить. Он у меня устает, работа, сами, понимаете, ответственная и нервная…
— Серафима Наумовна, — взмолилась я. Она остановилась и недоуменно посмотрела на меня, будучи не в силах сообразить, что же мне еще надо, ведь самое важное она уже сказала.
— На чем они поехали и куда, Маринка не сказала? — едва не плача, проговорила я.
— Как куда? К Оле. К тебе то есть… Вот вы друг за другом и ходите…
— А на чем она поехала, Серафима Наумовна, вы не заметили?
— Ну как это я да не заметила! — улыбнувшись мне как несмышленышу, сказала соседка. — Очень хорошо даже заметила. На «Мерседесе»…
— Мама!!
— Уже иду, уже, Талинька.
— Я не Талинька! — моментально окрепшим басом рявкнул бывший баритон.
Серафима Наумовна негромко рассмеялась и удовлетворенно покачала головой.
— На каком «Мерседесе»?
— На красном революционном «Мерседесе», — с непередаваемым выражением лица проговорила Серафима Наумовна, — не новом, но очень приличном. Я еще спросила, какого он года, меня Талинька научил, а этот молодой человек и отвечает…
В коридор вышел грустно жующий корочку хлеба Виталий, Серафима Наумовна засуетилась вокруг него, а я, поблагодарив информатора, вышла на улицу, правильно поняв, что здесь больше мне ничего узнать не удастся.
Ко мне подошли двое моих мужчин.
— Что? — спросил Кирилл.
— Крючков Маринку увез на красном «Мерседесе», сказав, что доставит ее ко мне. Странно как-то, мне показалось, что у него машины нет. Он два раза приходил в редакцию пешком. И вчера тоже…
— Да, иногда он берет ее напрокат у Кольки Бурмистрова, директора магазина кожгалантереи. На Чапаевской, — сказал Кирилл.
— Ну что, ребята, предлагаю заехать в тот магазин. Вы, Кирилл, спросите у директора, на какое время Крючков взял машину, а потом, если ничего не прояснится, едем в «Материк» к Лене.