Ждите моего звонка

Леонов Николай Иванович

Климов со страхом думал о возвращении в ненавистный кабинет. О телефоне и часах, об учебниках, которые придется вытащить из дивана, о ребятах — может, они звонили. Неужели ему, Климову, теперь придется всю жизнь прятаться за чужие спины? И ждать. Круглые сутки ждать. Думал о Фалине, бодро шагающем рядом. Кто он? Чем занимался до революции? Почему работает в уголовном розыске?

Фалин будто почувствовал, что о нем думают, хлопнул Климова по плечу и сказал:

— Выручил ты меня, Климов. Прямо надо сказать — спас. С утра и до утра допрашиваю. Решило начальство, что у меня талант к этому делу. И вот целыми

днями одно и то же. Охрип, рука не пишет. Веришь ли, — он остановился и опять хлопнул Климова по плечу, — сидеть устаю, подушку под задницу подкладываю. Для меня твое дело — курорт. Кстати, приметы и имена твоих ребят я помню, а какой пароль?

— Нет пароля. Не договаривались мы. — Климов задумался. — Передашь привет от бати из Киева. Так и скажи: кланяется, мол, батя из Киева. Это начальника у них «Батей» зовут. Если они позвонят, я предупрежу.

— Понял. Дальше не провожай. — Фалин остановился и протянул руку. — Вечером отправлюсь, а утром позвоню. Лады?

— Лады, — сказал Климов и вздохнул. — Буду ждать.

В кабинете ничего не изменилось. Климов проверил, работает ли телефон, и завел часы, из дивана достал учебники, разложил их перед собой, а наган забросил в стол, закурил трубку и приготовился к худшему: сутки никаких известий.

Трубка не успела погаснуть, как телефон лязгнул и мелко затрясся, как ипохондрик в приступе кашля.

— Слушаю, — сказал Климов.

— Вася, здравствуй. Как поживаешь? — раздался издалека голос Панина. — Зайди через час, пропустим по рюмочке.

На условном языке это означало, что Климов должен быть через час в квартире на Зубовской площади.

Климов пришел на пятнадцать минут раньше, но Панин уже был на месте. Он сидел верхом на стуле и сиял всеми веснушками.

Климов думал начать с выговора, но вместо этого схватил мальчишку за плечи, хотел обнять, передумал и дал подзатыльник.

— Ах так! — Панин рванул Климова за руку, сделал подсечку, но не удержался и тоже шлепнулся на пол.

Так они и сидели на полу друг против друга, улыбались и молчали. Первым взял себя в руки Климов. Он вскочил, дернул Николая за рыжий вихор и кивнул на стол.

— Садись, атаман, докладывай. Подробно и коротко. Начни с причин, по которым больше месяца не являлся. В телефон влюблен? А если кто увидит, как ты по телефону разговариваешь? Кому ты звонишь?

— Так, значит, — Николай потер руки, откашлялся. — Как мы и договаривались, пришел я в трактир, нашел хозяина, поклонился низко и передал письмецо, которое вы мне дали. Отец Василий читает и на меня поглядывает, потом перекрестился, обнял меня и говорит: «Великий ты мученик, Николушка. А отец твой — святой человек». А не являлся я, так как отец Василий этого не любит, чтобы от дела куда отлучались. Доверяет. Полностью доверяет. Даже ключи от кассы дает. Но будь мил, — он развел руками, — будь всегда на месте. Только он все удивляется, что рыжий я: качает головой и вздыхает: «Матрена, Матрена, грешница ты великая».

Климов рассмеялся.

— Расспрашивал про дом?

— Расспрашивал. Да я как начал плакаться на большевиков, мол, землю отобрали, лошадей и коров отобрали. Он как закрестится: «Молчи, раб божий, — говорит, — за все они, антихристы, ответят. Приголублю, Николушка. Одной крови мы». И два червонца в месяц мне положил. — Николай вынул из кармана

пачку денег.

— Вот, возьмите, Василий Васильевич.

Климов пересчитал деньги.

— Почему так много? Я тебе два червонца дал да ты два получил. А здесь девять.

— Я в рост даю. Я ж кулацкий сын. Я вот, — Николай сделал жест, будто выжимает тряпку. — Ростовщическая контора «Панин и сыновья». Если на день, то тридцать процентов, на два — сорок, три — пятьдесят. Обязательно должен быть поручитель, а то вы должника этого посадите, и пропали мои денежки. — Потом достал из кармана клеенчатую книжечку и огрызок карандаша. — Это вам. — Он вырвал несколько листков. — Имена и клички уголовников. В скобках буквы стоят: «к» — карманник, «м» — мошенник, «г» — грабитель. Это моя бухгалтерия: кто сколько мне должен. Социализм — это учет. Так ведь?

Климов посмотрел в простодушные глаза рыжего паренька, не выдержал и опять рассмеялся.

— А насчет телефонных звонков вы не беспокойтесь, — продолжал отчитываться Панин, — специально завел себе девицу с телефоном и названиваю ей целыми днями. Хозяин поощряет, так как отец у этой девчонки скобяными товарами торгует. Нэпман в общем. Это все ля-ля, так сказать, а основные дела такие. В банде шесть человек. Имена, клички, приметы — здесь, — он показал на свои записи. — Серый их держит крепко, не пищат. Но и сам Серый под каблуком ходит. Хозяина Серого назовем пока иксом. Денег у бандитов ни копейки, едят и пьют в долг у хозяина. Но кто хозяин? Этот икс не появляется, и знает его, видимо, один Серый. Икс готовит налет и поддерживает связь с вашим... — Николай замялся.

— Ну, ясно, — сказал Климов.

— Возможно, что этот же человек и является наводчиком. Михаил слышал, что Серый ругался со своими дружками из-за золота, которое было взято при последнем налете. Якобы икс не разрешает реализовывать золотые вещи и настаивает, чтобы увезти их из Москвы.

— Не дурак этот икс, — Климов вынул трубку и кисет с табаком. — Мы на всех скупках держим людей, ждем. У них не только золото. Два комиссионных магазина и ломбард взяли. Вещей целый воз, на многие тысячи рублей. Где же они все это, черти, держат? Ни одно кольцо, ни одна тряпка не появлялась в городе.

— Не черти, а один черт, Василий Васильевич, — поправил Николай. — Если бы Серый или тем более., его ребята имели подход к награбленному, то давно бы все продали.

— Как они отнеслись к последним провалам? — спросил Климов.

— Михаил говорит, что догадываются о нашем существовании. Хотели уходить из Москвы, но икс соблазнил большим делом. Сейчас готовят это дело и нас ищут. Тыркаются, как слепые котята.

— Конкретнее, пожалуйста. Как именно они тыркаются? Кого подозревают?

— Закупорка вышла у нас с Михаилом, — не отвечая на вопрос, продолжал рассказывать Панин. — Подойти-то к Серому мы подошли. Но недостаточно близко. Топчемся на месте. Ничего конкретного раздобыть не можем. Хоть лбом об стенку. Михаил то с одной стороны зайдет, то с другой. Никак. А я вообще пустое место: подай, прими, пошел вон. Вся надежда на Мишку.

Климов молчал и внимательно смотрел в лицо Николая. Что-то парень не договаривает. Не все у них так гладко и благополучно. Ничего, Фалин мужик опытный и разберется что к чему. Климов отодвинул лежащие на столе деньги.