Жду тебя в конце ночи
Шрифт:
Просыпаюсь, когда за окном уже светает. Всё тело затекло от неудобной позы, щиколотка, как я и опасалась, распухла и до неё не дотронуться, в горле першит и, кажется, я сама заболела. Но всё это сейчас неважно, тяжело поднимаюсь, подхожу к постели и облегчённо выдыхаю. Больному полегчало, это видно невооружённым взглядом: лицо порозовело, дыхание мирное, лоб сухой и на ощупь прохладный. От прикосновения он просыпается и некоторое время смотрит на меня, а потом вяло улыбается.
– Привет, родная. Выглядишь ужасно, – голос ещё слабый, но улыбка внушает
– Ты и сам не красавчик, – отвечаю я и, порывшись в коробке, протягиваю ему антибиотик. – Надо выпить, и не спорь.
– О, я и не собирался, – он покорно принимает таблетки, запивает водой из стакана, а потом хмыкает и задаёт неожиданный вопрос: – Знаешь, что особенно странно? – Я лишь отрицательно мотаю головой, и он продолжает. – Чувствую себя как с дичайшего похмелья: башка раскалывается, всё тело ломит, мутит, но точно помню, что не выпил вчера ни капли.
– Спи, – убираю пустой стакан и хочу уйти, но он хватает меня за запястье и вынуждает склониться над ним.
– Ты что провела ночь в кресле у моей постели?
– Нет. С чего ты так решил? – я смущаюсь и, кажется, краснею.
– Лицо мятое, – Ксандр поднимает руку и дотрагивается до моей щеки. Пальцы скользят ниже, задерживаются на подбородке.
Я вздрагиваю, но не шевелюсь. Он очень нежно проводит кончиками пальцев по губам и мне дьявольски хочется ответить на ласку, но вместо этого перехватываю его ладонь и укладываю поверх одеяла.
– Спи. Я приду через пару часов и принесу поесть.
Он прикрывает веки и, как мне кажется, сразу же засыпает. Теперь я наконец-то тоже могу отдохнуть.
У себя принимаю ванну, глотаю пару таблеток обезболивающего и усаживаюсь на постель. Некоторое время сижу и смотрю прямо перед собой. В горле дерёт так, будто вчера я обедала наждачной бумагой. Нужно подняться и пойти вниз на кухню, чтобы перекусить, но я не могу себя заставить. Решаю недолго полежать с закрытыми глазами прямо так, в одежде.
– Всего пару минут, – бормочу под нос и укладываюсь на подушку.
Конечно, я тут же засыпаю, а когда открываю глаза, солнце бьёт в окна, оставляя красивые тени на салатовом ковре. Несколько минут лежу с открытыми глазами и смотрю на этот причудливый узор, а потом спохватываюсь и резко сажусь. Часы на моей руке показывают половину второго. Я проспала почти пять часов, и сон определённо пошёл мне на пользу: горло не болит, голова ясная, и я ощущаю зверский аппетит.
Я иду в ванную, умываю лицо прохладной водой, несколько минут критически оглядываю себя в зеркало: живая, хотя и помятая. Переплетаю растрепавшуюся косу и, переодевшись в чистое, спускаюсь на кухню, заметно прихрамывая.
В доме стоит мёртвая тишина. Она давит на уши и заставляет постоянно пугливо оглядываться по сторонам. Я слышу эхо собственных шагов, вижу свою тень на стенах, отражение в зеркалах и стеклянных витражах. Мне никогда не нравился замок, даже когда здесь было полно слуг и народа, а сейчас он пугает меня до жути. Но нужно признать – сегодня это самое надёжное место, чтобы затаиться на время. Время, вот что необходимо нам с Ксандром. Время залечить раны. Время пережить случившееся. Время узнать тайны. Время привыкнуть друг к другу. А потом каждый пойдёт своей дорогой. И тогда мне понадобится время, чтобы забыть его. Уже сейчас понимаю – это будет непросто.
Поднимаюсь в гостевую комнату через полчаса. После еды чувствую себя намного лучше. В руках поднос с горячим куриным супом из жестяной банки и чашкой с малиновым морсом. Морс из пакета, но я разогрела его на плите и добавила специй. Когда Стефан болел, я всегда готовила ему такой напиток. В этот раз не стучусь, открываю дверь, пытаюсь при этом не уронить поднос, вхожу в комнату и замираю на пороге. Кровать пуста. Ксандра внутри нет.
Глава 4
В первые секунды ощущаю невыносимую пустоту и одиночество. Словно вернулась на двадцать пять лет.
Мне восемь: смешные косички, платье в клеточку и лёгкая курточка синего цвета. Стоит середина осени, но тепло и солнечно. Я только что вернулась с прогулки на заднем дворе, где собирала опавшие кленовые листья. Хотела сделать из них самый красивый букет и подарить его маме. Когда я полезла под крыльцо за жёлтым листом с красными прожилками, громко хлопнула дверь. Я видела, как из дома выбежал папа. Я позвала его, но он не услышал, сел в свой «фольксваген» и умчался прочь. Я вышла на дорогу, и некоторое время смотрела ему вслед. В воздухе стоял запах гари. Наш «поло» совсем старый и если ехать слишком быстро из выхлопной трубы начинает валить чёрный дым. Это не проблема, ведь папа не ездит быстро, но только сегодня это не так.
У меня плохое предчувствие, ещё ничего не понимаю, но кажется, что случилось что-то жуткое. Иду домой, сжимая в ладошке букет для мамы. С трудом открываю тяжёлую дубовую дверь. В доме пахнет выпечкой и тушёной капустой. Я осторожно направляюсь на кухню, стараясь ступать максимально бесшумно. Мать сидит на табурете, понурив голову. На ней передник, припорошённый мукой. Я знаю, что она собиралась печь хлеб.
– Мама, – зову её и нерешительно протягиваю ей букет. Она даже не шевелится. Я недолго молчу и снова пытаюсь: – Мама, это тебе.
Она чуть поднимает голову, и я вижу, что по её щекам текут слёзы. Мать лишь мельком смотрит на мой букет, а потом переводит на меня взгляд и хмурится.
– Зачем ты притащила в дом этот мусор? – от её слов сжимается сердце, и я с трудом сдерживаю плач.
– Мама, почему папа уехал? – спрашиваю очень тихо.
Она во второй раз медленно поднимает на меня взгляд, и я отступаю в испуге. Никогда раньше не видела её такой. Мне кажется, мама сейчас ненавидит меня.