Жека

Arladaar

— Чё уставился? — дерзко быканула белобрысая, и плюнула Жеке почти на ноги. Но он как настоящий мужик, связываться с тупым бабьём не захотел, и пошёл в клуб. Дверь была закрыта, да и то правда — уже вечер, все ушли домой, но он всё-таки постучал в дверь несколько раз, и услышал как кто-то подошёл и щёлкнул засовом. Там стоял тот же мужик, только в белой хламиде, которые показывали в фильмах про карате. Кимоно.

— Пришёл? Молодец. Айда в подвал, там уже все собрались, кого я ждал.

В подвале было темновато и душно, однако сухо. Да ещё и низко — Жека несколько раз чуть не ударился башкой о канализационные трубы. У стенки стояло несколько лавок, на которых сидело с десяток парней в спортивном. По виду не сказать, что какая-то блатата. Обычные чуваки. Даже налысо не стриженные. Один так вообще с длинными волосами, как рокер. Жека стригся обычно, на «молодёжную», за 40 копеек, покороче. Но всё-таки не налысо.

С удивлением Жека увидел, что в числе присутствующих и Славян, криво улыбнувшийся ему в ответ. Вот так нежданчик. От мужика не укрылось обстоятельство, что парни знакомы друг с другом.

— О! Вы что, друзья? В спарринге вместе будете. Ну а сейчас разомнёмся. Делайте как я, — мужик хлопнул в ладоши. — Ваше тело как у робота, состоит из шарниров, постепенно разминаем суставы, мышцы, начиная с ног.

Сколько длилось занятие? Время пролетело быстро. Однако после него Жека почувствовал, что выжат как лимон, и пот струится градом. Потом начали растягиваться. Полная растяжка у Жеки только вперёд была, поперечная получалась фигово. Но ничего... В конце занятия мужик заставил парней подраться друг с другом. У кого получилось, у кого нет. Но в общем, Жеке понравилось. Славян так же умел мало чего, и весь их бой заключался в топтании на месте. Жеке как-то неловко было бить нового дружбана, но похоже, у мужика как раз на это и был расчёт.

— Ну что, как тебе? — после занятия спросил мужик, скинув кимоно, и вытираясь полотенцем. Жека с завистью покосился на мускулатуру. Как у Брюса, даже лучше. И кубиков вон сколько на прессе. У Жеки всего два ряда просматривалось. Зато вены на руках набухали. Это считалось круто. И мышцы как железные были.

— Нормально, — нерешительно ответил Жека. — А как вас... Звать?

— Михалыч, — мужик протянул крепкую набитую ладонь. — Тебя как?

— Жека.

— Ну и молоток, Жека. В общем так. Для начинающего у тебя ценный багаж. Ты знаешь удары, блоки и ката. Но это мало. У тебя нет растяжки, реакции и опыта боёв. Я тебя научу всему. Причём такому, чего в книгах нет. Удушающие, болевые приёмы. И...

Мужик помолчал, и дотронулся двумя жёсткими пальцами до шеи и груди Жеки.

— Смертельные тоже. Занятия стоят 5 рублей в месяц, два дня в неделю. Работаем до посинения. В конце каждого даю домашку. Ну как?

— Нормально, — ответил Жека, уже думая свинтить. Оно конечно, хорошо, но денег жалко.

Последним он вышел, а там его ждал Славян, и ещё один парень, белобрысый и такой же худой, тоже из каратистов.

— А ты тут чё забыл? — рассмеялся Славян. — Курить есть? Знакомься. Это Клаус.

Курить не было, поэтому просто пошли к своему подъезду, и сели на лавочку, на спинку. Тёлки уже ушли, и стало свободно.

— Сахариху видел? — как будто невзначай спросил Славян.

— Кого? — недоумённо спросил Жека, всё-таки предполагая, о ком шла речь.

— Светка Сахарова. Сидела тут семечки грызла. Заплевала всё, крыса. Я тебе говорил про неё. Что брат у неё крутой. Красивая, с..ка.

— А... Эта... — вспомнил Жека. — Да, да, точняк... Борзая. А с ней кто? Какая-то чёрненькая сидела.

— Её Пуща звать. Пустовалова фамилия. Оксанка. Рядом живёт, вон в том доме. Ничё, нормально прикинута. У ней батя шахтёром работает.

Клаус сидел как на шарнирах. То вскочит, то сядет. Да и весь какой-то дёрганый

— Ты чё? — рассмеялся Славян. — Ссать что ли хочешь? Или брейк-данс ломаешь?

— Да не... Курить охота.

Тут стало слышно как к подъезду подъезжают две машины, разгоняя фарами темноту. Восьмёрка и девятка.

— Во, Макар приехал. Спроси у него, — рассмеялся Славян. — Если пинка тебе не даст.

— Чё за Макар? — Клаус внимательно уставился на машины. — Я в вашем доме кроме тебя никого не знаю. Ну и Жеки сейчас.

— Нууу... Не знать Макара... — разочарованно протянул Славян. — Его вся речка знает.

Надо сказать, Жека тоже знал Макара. Ну... Как... Только то, что жил он с женой в двушке на втором этаже. Ездил на синей девятке. Одевались очень хорошо, с барахолки. Часто громко играла у них чистая музыка, указывая на то, что есть хорошая звуковая аппаратура. Часто Макар проходил в подъезд, держа в руках вещи, недоступные простому человеку — то японский двухкассетник, то стопку видеокассет, что намекало на то, что у него есть свой личный видеомагнитофон. Чем он занимался, и кем был по жизни, никто не знал, но то, что ему дали двушку, да ещё на втором этаже, да ещё и в заводском доме, говорило о том, что человек он богатый и влиятельный. Друзья у него такие же кручёные. На восьмёрках-девятках, в кожанках, прикинуты неслабо. И самое главное, уверенные и спортивные. В работягах такого не увидишь.

Вот и сейчас, двери у машин распахнуты, на капоте орёт японская магнитола на весь двор, несмотря на поздний вечер. И никто им ничего не скажет. Расставили коньяк, вино, закуску, тоже на капоте. Рядом стоят крепкие парни с нарядно одетыми тёлками в мини юбках, пьют, курят, что-то орут.

— Пойду курить у них спрошу, — Клаус закончил вертеться, и сделал шаг к крутой компании.

— Ну иди! — Жека со Славяном рассмеялись над дурачком. — Дадут тебе дюлей, мы вкупаться не будем.

Однако, к их удивлению, крутые Клауса не побили, а поговорили, похлопали по плечам, налили стопку коньяка, и дали сигарет.

— Глядите, ссыкуны! — Клаус подошёл, и показал штук шесть сигарет. — Мальборо. Курили хоть раз?

— Дай заценю, — Жека взял одну, чиркнул спичками. — Круто. Лучше болгарских. Того ж БТ.

— Среди болгарских БТ фиг найдёшь. Родопи, Опал и Аэрофлот так себе, — заявил Славян, выпуская клуб дыма. — Не... Мальборо...

Немного погодя парни разошлись по домам. Жека дома ещё потренировал удары в своей комнате, потихоньку, стараясь не шуметь, так как все спали. Потом немного почитал, и завалился спать. Нет... Всё таки он решил ходить к Михалычу. Хрен с пятёркой.

Вскоре настала зима. На улицах гулять было холодно, сидели в основном в подъездах. Там и курили, или играли по старой детской памяти в пробки. Этой зимой среди уличной пацанвы пошла дурацкая мода носить фуфайки и цигейковые ушанки. Откуда это пошло, никто не знал, но ходили упрямые легенды, что некий авторитет-сиделец, освободившись из зоны, так и не смог привыкнуть к свободному лоховскому прикиду, и ходил даже после кичмана в фуфайке и цигейковой шапке. Пацаны с удовольствием следовали этой моде. Как же... Если в фофане, то крутой. С зоны. По району так и ходили толпами по вечерам. И все знали, если идёт толпа пацанов в фуфайках — мужикам и лохам надо быстрее ноги уносить. В город, или на учёбу, конечно, одевались поприличнее.