Желаем счастья в личной жизни
Шрифт:
— Добрый вечер, — улыбнулся он. — Я же говорил, что часто здесь гуляю.
В пальто Антон выглядел представительнее и старше, и Татьяна мысленно похвалила себя за то, что не забыла причесаться и накрасить губы перед выходом. Как чувствовала…
— Добрый вечер. Я и не знала, что наш скверик пользуется такой популярностью.
Татьяна сосредоточенно разглядывала еле заметный узор ткани на плече Антона. Ей было трудно смотреть ему в лицо, от его красоты перехватывало дыхание.
— Знаете что, Танечка? Я тут подумал… если вы свободны сегодня вечером и ничего не имеете против, почему
Татьяна была так поражена, что на «Танечку» никак не отреагировала. Молодой красавец на иномарке приглашает ее на свидание? Мир перевернулся, не иначе.
Но даже в перевернутом мире она будет сохранять благоразумие.
— Звучит заманчиво, но сегодня я очень занята. Домой нужно, ужин готовить.
— Я понимаю. Муж, дети…
— Именно.
— Тогда можно хотя бы проводить вас?
— Я недалеко живу. Три автобусные остановки — и дома.
— Вот видите, нужно ехать! — Антон обрадовался, как ребенок. — Я вас подвезу.
Татьяна представила себе реакцию Зины на такое предложение и решила не капризничать. Раз мальчик всерьез настроен доставить ее до дома, зачем отказывать ему в такой мелочи? За последние десять лет ни один красивый и перспективный мужчина не обратил на нее внимания.
Десять лет назад, когда морщин на лице почти не было, Татьяна чуть было не влюбилась в соседа по даче, который усердно за ней ухаживал. Но страх потерять мужа пересилил, и она устояла. Пылкий поклонник исчез с горизонта с окончанием дачного сезона, а на следующий год продал участок. Иногда, когда Татьяне становилось особенно грустно, она вспоминала кареглазого Алексея. Приятно было думать, что мужчина был настолько задет твоим отказом, что предпочел продать дачу, чтобы не видеться с тобой каждое лето…
Но как показало время, ее самоотречение оказалось напрасным. Муж был потерян без всяких усилий с ее стороны, так что отказываться от предложения Антона смысла не было. Тем более что он всего лишь хотел подвезти ее до дома.
Таня нырнула в кожаную глубину серебристого великолепия, с наслаждением откинулась на мягкую спинку, прикрыла глаза. Не хотелось ни о чем думать. Задавать себе вопросы вроде «Что ему от меня нужно?» было бессмысленно и опасно. Самоанализа на сегодня было более чем достаточно.
— Куда ехать? — бодро спросил Антон. — Я Горечанск плохо знаю, так что вы показывайте.
— Сейчас выезжаем на центральный проспект, на втором светофоре поворачиваем направо. Здесь езды минут десять, не больше.
— Опять слишком близко.
— Вы заставляете меня краснеть, — рассмеялась Татьяна.
— Обожаю, когда из-за меня краснеют женщины. Особенно такие симпатичные.
Настроение Татьяны улучшалось с каждой секундой.
— Эй, куда вы едете? — спохватилась она, когда Антон проигнорировал нужный перекресток. — Я же говорила, на втором светофоре направо… Ничего, на следующем свернем.
— Свернем, — кивнул Антон. — Но не на следующем, а через один. В Гончарном переулке открылся потрясающий ресторанчик. Я его вчера обнаружил и хочу поделиться с вами открытием.
— Но мне домой надо! Меня дети ждут…
— Сколько лет вашим детям?
— Это не очень красивый вопрос.
— Ох, простите… Я имел
— Даже из детсадовского, — усмехнулась Татьяна.
— Отлично. Думаю, они переживут, если мама задержится на пару часиков.
Татьяна вспомнила Сашку, играющего в «Дум», и Катюшку, болтающую по телефону с новым ухажером…
— Переживут.
— Чудесно. — Антон подмигнул ей. — Считайте, что это похищение.
Никогда Татьяна не думала, что похищение может быть настолько захватывающим. Ресторан, в который ее привез Антон, назывался «Виноградная лоза» и специализировался на винах всего мира. Он располагался на первом этаже здания в тихом переулке, и заглянуть туда случайно было практически невозможно. У Антона был заказан столик — недалеко от фонтана, который бил посередине зала. Ажурные решетки, увитые искусственным виноградом, отделяли столики друг от друга и создавали интимную обстановку, неяркое освещение и свечки на столах довершали дело.
К ресторанам Татьяне было не привыкать. На работе они отмечали все праздники в близлежащем кафе и веселились до упаду. Но когда она в последний раз была в ресторане не с подругами или коллегами, а с мужчиной? Причем с посторонним и вдобавок безумно красивым мужчиной, с которым ее объединяет лишь громкий собачий лай…
Антон ухаживал за ней как джентльмен, и Татьяна купалась в давно забытом мужском внимании. Он был предупредителен и вежлив, интересовался ее мнением, говорил милые комплименты.
Это было как в кино. Терпкое красное вино быстро стерло грань между фантазией и реальностью, Татьяна с трудом сознавала, что все это происходит с ней на самом деле. Неправдоподобно красивый мужчина с глазами, в которых можно было утонуть, сидел напротив нее и улыбался так, что сердце плавилось. Татьяна ела необыкновенно вкусные вещи, о которых раньше и не слышала, пила вино, о стоимости которого ей не хотелось даже думать…
Они танцевали, Антон обнимал ее достаточно нежно и в то же время достаточно вежливо, как и подобает малознакомому человеку. Это было чудесно — знать, что нравишься кому-то. Как давно она не испытывала ничего подобного. Женщина внутри нее, впавшая в спячку после многолетней скуки семейной жизни, вдруг очнулась и подняла голову, прислушалась к полузабытым звукам и ощущениям. Легкий флирт, обмен улыбками, случайно встретившиеся взгляды… касание, первое и робкое… соприкосновение двух тел в медленном танце как предвестник чего-то большого, неотвратимого, сладкого. Жизнь внезапно обрела краски, Татьяна удивлялась, как долго могла прозябать в промозглой серости…
Домой она вернулась в двенадцать часов. Антон довез ее до подъезда, поцеловал руку на прощание.
— До завтра, — тихо сказал он.
— До завтра…
6
— Неспроста у тебя глаза горят, — заметила мама, когда Маринка вернулась с работы. — Что случилось?
— Мамочка, я от голода умираю, а ты мне вопросы задаешь, — пропела Маринка, кидаясь к холодильнику. — Что у нас на ужин?
— Да подожди ты, оголтелая. Скоро папа придет, вместе поужинаем.