Желаем счастья в личной жизни
Шрифт:
Разбирая бумаги после обеда, она думала, что нужно предупредить Юрия Сергеича о том, что не сможет остаться на праздник. Все-таки она его зам и выкажет неуважение, если исчезнет просто так, не сказав ни слова. Правда, ни одна веская причина в голову не приходила. Дети заболели? Еще не хватало на них болезнь накликать. Родственники нежданно нагрянули? Неубедительно. Сослаться на плохое самочувствие? Да какое тут может быть плохое самочувствие, если она давно не чувствовала себя так хорошо, как сегодня! В новом платье,
Оставалось одно — признаться в том, что она вечером встречается с любовником. Татьяна вспомнила, какое лицо было у Нестеренко, когда он увидел ее с Антоном, и поежилась. Не стоит портить начальнику настроение в день его рождения.
Так ничего не придумав, Татьяна занялась работой. Ситуация усугублялась оттого, что ей не особенно хотелось идти на свидание. С большим удовольствием она посидела бы на работе, тем более что на ее памяти Юрий Сергеич впервые отмечал день рождения. Наверное, будет весело.
Увы, она об этом не узнает.
В пять вечера Нестеренко дал команду готовить. Женщины суетливо мыли фрукты и резали колбаску, раскладывали на тарелках овощи, расставляли пластиковые стаканчики. Зинаида командовала всеми, по ее кипучей деятельности и горящим глазам было видно, что сегодня она намерена как следует повеселиться.
Уж не положила ли Зиночка глаз на Юрия Сергеича? — вдруг пришло в голову Татьяне, когда она красиво раскладывала апельсины. Слишком голосок дрожит, да и глазки поблескивают неспроста.
Татьянино настроение, и без того нерадостное, вконец испортилось. Кто бы мог подумать, что Зиночка так двулична? Сколько времени прошло с тех пор, как она говорила, что Нестеренко для нее стар? Выходит, что он внезапно помолодел, раз она сочла его достойным претендентом! Да, сегодня Юрий Сергеич на удивление хорошо выглядит. Костюм на нем какой-то особенный и рубашка новая. Голубой цвет ему идет. Для мужчины его лет у него замечательная фигура. Николай, к примеру, был потолще. Сразу видно, Юрий Сергеич ведет здоровый образ жизни и думает о своем внешнем виде.
Одним словом, Нестеренко — жених хоть куда. То-то Зиночка места себе не находит.
— Татьяна Васильевна, что это вы тут в одиночестве грустите?
Татьяна подняла глаза. Рядом стоял «жених хоть куда» и улыбался.
— Минут через десять начинаем. Кстати, не успел вам сказать, что вы сегодня ослепительно прекрасны. Зеленое вам к лицу.
Татьяна покраснела, как девочка, и пробормотала невнятное «спасибо». Но комплимент нужно было вернуть. В конце концов, они оба взрослые люди, работают вместе больше пятнадцати лет и могут говорить открыто!
— Вы тоже, Юрий Сергеич, сегодня очень хорошо выглядите. Вас прямо не узнать.
— То есть обычно я похож на чучело, а сегодня на человека? — засмеялся Нестеренко.
Татьяна рассмеялась вместе с ним.
— Я хотела сказать, что обычно вы похожи на строгого начальника отдела, а сегодня — на интересного мужчину.
Нестеренко перестал смеяться и внимательно посмотрел Татьяне в глаза. И тут ее сердце, сердце серьезной сорокатрехлетней женщины, матери двоих детей, внезапно выкинуло странную штуку — забилось-заколотилось так сильно, как колотится сердце влюбленной девчонки в пятнадцать лет…
Она опустила глаза.
— Я рад, что вы это заметили, — сказал Юрий Сергеич. — Вы даже не представляете себе, Танечка, как я устал быть просто начальником отдела.
Ни одной умной, а лучше бы остроумной мысли в Татьяниной голове не было, и поэтому она брякнуло первое, что пришло на ум.
— Все в ваших руках, Юрий Сергеич. По-моему, вы на верном пути.
Лицо Нестеренко просветлело. Татьяна снова подумала, что он очень и очень представительный мужчина. Если бы почаще улыбался и носил хорошие костюмы, мог бы считаться настоящим красавцем и вносить смуту в сердца сотрудниц отдела.
— Юрий Сергеич, давайте начинать! — капризно воскликнула Зинаида, пробегавшая мимо с блюдом в руках. — У нас уже все готово.
Нестеренко игриво нахмурился:
— Между прочим, еще пять минут до конца рабочего дня.
Но Зина почувствовала: начальство шутит.
— Ох, да ладно вам, сегодня день особенный.
Татьяна невольно усмехнулась. Прежде Зиночка никогда не осмелилась бы разговаривать с Нестеренко в подобном тоне. А теперь откуда что взялось…
— Хорошо, начинаем, — кивнул Юрий Сергеич. — Девочки, занимайте места!
И девочки бросились к столу. Замешкалась одна Зинаида, которая хотела устроиться рядом с Нестеренко. А он никак не садился, все смотрел на Татьяну, выкладывающую на тарелку последний апельсин.
— Татьяна Васильевна, да оставьте вы апельсины в покое. Пора тосты говорить. За вами первый.
Татьяна мельком глянула на настенные часы. Шесть. Антон, наверное, уже подъехал к проходной.
— Юрий Сергеич, вы извините меня, но я надолго не смогу задержаться, — пробормотала она, избегая его взгляда. — Мне надо срочно уйти.
У Нестеренко вытянулось лицо.
— Что, даже рюмочку не выпьете?
— Рюмочку выпью. А потом сразу побегу, хорошо?
— Плохо. Очень плохо, Татьяна Васильевна. И если бы я был тем самым суровым начальником, каким вы все меня считаете, я бы запретил вам уходить!
— Правда, Тань, оставайся, — неожиданно поддержала Зинаида. — Подождут твои дела.
— Да, Татьяна Васильевна, не уходите, — взмолились остальные.
Решение далось на удивление легко. Своим желаниям она бы ни за что не стала потакать, но просьба коллектива — закон.