Желание клиента – закон
Шрифт:
– Крайним, – поправила я, понимая, что изучить по книгам все премудрости богатого русского языка, особенно народного жаргона, практически невозможно.
– Пусть так! Но я иного и не предполагал, поэтому и заручился гарантиями получения статуса политического беженца сроком на один год, который истекает через два месяца. В общем, обратного хода за океан мне нет, да я и не стремлюсь. Я хотел бы остаться здесь, но это вряд ли удастся. Ваше правительство не пойдет на повторный открытый конфликт из-за моей персоны, как я полагаю, а это означает, что я должен опять искать новое пристанище, – он говорил все
– Но я полагаю, что вы не пошли ва-банк, когда сливали информацию в Россию, – решила уточнить я некоторые детали.
– О, Евгения, этот вопрос не может возникнуть в обычной голове, тем более женской. У вас потрясающее чутье.
– Это всего лишь предположение, – заметила я.
– О, не скажите! – воскликнул он с воодушевлением. – Это и есть те подтверждения ваших подвигов, которые мне требовались. У вас незаурядный ум. Но отложим комплименты на потом. – Он убрал чашку с остатками кофе в сторону и ближе придвинулся ко мне.
– Так я права? – сочла нужным уточнить я.
– Да, у меня есть еще много чего интересного, – признался он без тени хвастовства в голосе. – Но не могу сказать, что рад тому багажу знаний, который вынужден прятать.
– Да уж, с одной стороны, это ваш гарант, с другой – приговор, – задумчиво ответила я.
– Все верно! Вы умны, это приятно! Однако вернемся к делу!
– Я вас внимательно слушаю.
– Я, как вы и сказали, на самом деле решил перестраховаться. Сведения, которые мне открылись, не касались одной лишь России. Пока я слил данные только по вашей стране, а остальные припас для гарантий своей безопасности. Если я погибну, им, тем, кто меня преследует, также не поздоровится. Правда всплывет в тот же миг.
– И вашим врагам об этом, разумеется, известно? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнесла я.
– Экселент! То есть превосходно! Вы как будто шпионили за мной все это время, – отчего-то обрадовался он моему очередному точному замечанию. – Заговор конгрессменов более масштабный. Я подозреваю, что они до сих пор не отказались от его реализации. Но я им сильно мешаю, так как располагаю некоторыми неоспоримыми фактами, обнародовав которые в любое время уничтожу их амбиции на корню.
– Но сделав это, вы не сможете оценить последствия, – вставила я.
– Почему? – Он с видимым интересом ждал моего ответа.
– Разве что вернувшись на землю в образе ангела, – было очевидным, что Джорджа убьют, а возможно, что и сейчас пытаются это сделать.
– Ум – это на самом деле ваше секретное и очень сильное оружие, – он одобрительно кивнул. – Вы все понимаете правильно. Я умирать не хотел бы, особенно сейчас, когда в моей судьбе произошли некоторые изменения… – Лицо его как-то смягчилось при этих словах, но он быстро вернул ему угрюмое и сосредоточенное выражение, буркнув: – Но это к делу не относится.
– То, что вам комфортно в мире живых, я уже поняла, – кивнула я, давая понять, что совершенно не собираюсь вытягивать из него ту информацию, делиться которой со мной он изначально не собирался. – Вам кто-то угрожает? – не спросила, а, скорее, вернула я разговор к главному, так как Бруклин уже частично поведал об этом.
– Верно, все верно!
Признаюсь, у меня появилось довольно много мыслей в голове насчет господина Бруклина, но его рассказ, в начале довольно подробный, так же внезапно иссяк, стоило нам подойти к сути, то есть к проблемам его личной безопасности. А ведь именно эта часть и касалась напрямую специфики моей работы. Вот почему мой первый вопрос был очень прямым:
– Джордж, я телохранитель, вы планируете заключить со мною контракт, если я правильно поняла ваши намерения. – Я сделала паузу и продолжила только после того, как он кивнул: – Вы должны быть предельно откровенны со мной, по крайней мере по всем вопросам, касающимся вашей личной безопасности. Вы готовы к этому, готовы довериться женщине? – Я обязана была это спросить, так как представители противоположного пола нередко, уже подписав со мною договор, продолжали заниматься самодеятельностью, чем доставляли нашему сотрудничеству множество хлопот. Осуществлять обязанности телохранителя в подобных обстоятельствах было сложно.
В комнате на какое-то время повисла тишина. Я догадывалась о ее причинах. Этому сильному мужчине было сложно признать собственное несовершенство. Он, очевидно, привык сам решать все проблемы, а в подобных обстоятельствах, вынуждавших его нанять телохранителя, он находился впервые.
– Не скрою, мне нелегко просить о помощи, – начал он глухим голосом, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Тем более для меня странно обсуждать вопросы личной безопасности с женщиной, – подтверждая мои догадки, продолжил он. – Но тем не менее я вынужден поступить именно так. – Он глубоко вздохнул, но на этом его монолог прервался.
– Какие факты указывают на то, что вам угрожает опасность? – спросила я, чтобы помочь собеседнику. – Ведь не одни догадки стали причиной вашего ко мне обращения?
– О, да я же не рассказал самого главного, – он хлопнул себя ладонью по лбу, как мне показалось, наконец прекратив внутреннюю борьбу. – На меня идет самая настоящая охота, но тот, кому очень хочется меня достать, действует, разумеется, не сам, так как он в Америке.
– Один из конгрессменов или все те трое, компромат на которых вы слили?
– Точно я не могу сказать по причине наличия только лишь догадок, да и не так это важно. За мной по пятам идет наемник – довольно бесстрашный господин.
– Вы его знаете? – перебила я рассказчика вполне уместным вопросом.
– Нет, разумеется, иначе нашел бы способ его остановить. А почему вы спрашиваете?
– Просто вы так уверенно сказали, что это мужчина, то есть господин…
– Ах, вот что вас сбило с толку. Тогда приношу извинения, что некорректно изъясняюсь. – Он виновато улыбнулся. – Неизвестный мне господин преследует меня.