Желание на любовь
Шрифт:
Вуд в недоумении потирал расцарапанную щёку.
— Похоже, мы не договорили.
— Думаю, нам вообще говорить не о чем.
Кэт повернулась, направившись в сторону выхода. Перегородив дверь рукой, Мэттью опередил её.
— Ты не выйдешь отсюда, пока не расскажешь всё. Хочу разобраться до конца, в чём ты меня обвиняешь. Узнать, кто помогал растить нашу дочь, чтобы сказать спасибо. А ещё, где и с кем вы живёте в Финиксе. Привычки и увлечения Лилибет. Про любимые ею зелёный цвет и автомобильные гонки знаю.
Понимая, что перечислять можно до бесконечности, он замолчал. На это не хватит одной ночи.
— Мне
Увидев в ответ на губах Паркер усмешку, он проговорил не терпящим возражения тоном:
— Ждать разговора ещё десять лет я не намерен!
— Ты хочешь знать о дочери? Очень удобно появиться через столько лет и погладить почти взрослую девочку по голове. Купить бриллианты и посчитать, что расплатился за шестнадцатилетнее отсутствие!
— Я отсутствовал не по своей вине! — Агент уперся взглядом в лицо разгневанной фурии и по слогам произнёс: — Ты должна мне эти шестнадцать лет!
— Я ничего не должна ни тебе, ни Лесси, ни Лилибет и никому другому! Никому! — возмутившись до глубины души претензиями Вуда, теперь уже рычала Кэт. А ещё она ревновала дочь, хотя даже себе не хотела признаться в этом.
— Я сполна заплатила свои долги осуждающими мать-одиночку взглядами медсестёр на приёмах у гинеколога и болью тяжёлых родов. Оказалось, в восемнадцать лет мой организм не готов был стать матерью. Бессонными ночами у кроватки ребёнка, горечью от вопросов дочери, пытающейся понять, почему у неё нет папы. Работой в ночные смены в попытке заработать достаточно денег, чтобы самой прокормить и одеть малышку, а не быть обузой на шее родителей! — выплёвывала слова в лицо Мэттью брюнетка. — Боль, осуждение, стыд! Нервотрёпки, усталость, бессилие и снова боль! Вот чем я заплатила за счастье иметь ребёнка! А теперь ты пытаешься отобрать её у меня.
— Никто не забирает Лилибет! Я и моя семья всего лишь хотим принимать участие в её воспитании, желаем быть рядом. Она такая же моя дочь, как и твоя! Достаточно было поговорить со мной — и я разделил бы с тобой все проблемы и бессонные ночи.
— Связаться с тобой? Каким образом? Райт — вечный цербер, охраняющий твой покой!
— Это я уже слышал. Поговорила бы с отцом. Уж он нашёл бы способ избавиться от Лесси на время встречи. Неужели никто не мог тебе этого посоветовать? Хотя ты всегда была слишком самостоятельной, чтобы слушать чужие советы. Не зря тебя полюбила Одри. — Он помолчал несколько секунд и добавил: — И я!
Кэтлин буквально вскинулась от этих слов.
— Ты полюбил?! Да способен ты вообще на это?! Любить не значит соблазнять молоденьких девушек! Бездушный человек, ещё прошлым днём собирающийся жениться на одной, сейчас привёл в дом другую и пытается внушить ей, что любит… — В карих глазах вспыхнула ярость. — Да я уверена, что войди завтра в этот дом другая женщина — и ей ты будешь говорить то же самое! Самовлюблённый до невозможности, напыщенный, самонадеянный индюк!
Она попыталась пнуть Мэтта по лодыжке, надеясь освободить выход. Он с трудом увернулся от удара, но от двери не отошёл; реакция у Вуда была отменная. Он лишь усмехнулся после гневной тирады Кэт, пропустив мимо ушей высказывание о другой женщине, подыскивая слова, способные погасить скандал.
— Да, индюком меня ещё никто не называл…
Искреннее недоумение в глазах
— Привыкай! — по инерции прошипела Паркер, но злость уже отпускала.
— С удовольствием, если вы с Лилибет будете рядом. Не нужно принижать свои достоинства! Кроме тебя и дочери, мне никто не нужен.
Брюнетка усмехнулась: Мэттью каждый раз умудрялся нарушить высокопарными словами возникающую в её душе оттепель.
— Вот не надо сейчас притворяться белым и пушистым. Весь такой добрый и правильный! Ты не на работе, а я не преступник. Нечего мне лапшу на уши вешать! Я знаю, что скрывается под маской красивого, умного, своего в доску парня!
— Знаешь? Да что ты знаешь обо мне?!
Агент рванул Кэтлин за руку, заставляя смотреть в глаза.
— Что ты можешь знать? Упиваешься сейчас рассказами о страданиях несчастной девочки, матери-одиночки! Не хотела встречаться с Лесси — могла позвонить! Сэм нашёл мой телефон без проблем. Почему этого не сделала ты? — Он хотел услышать ответ, но тщетно. — Говоришь, соблазнитель молоденьких девушек? Я насиловал тебя, принудил заняться со мной сексом?
Ноздри тонкого носа раздувались, глаза метали молнии. Теперь пришла очередь Паркер бояться гнева Мэтта.
— Да ты всю жизнь мне сломала той ночью. Заставила считать себя извращенцем. Засыпая, я каждый раз боялся и желал одновременно увидеть сон, после которого чувствовал себя получившим огромное удовольствие любителем девственниц! Видишь ли, милая моя, с каждым годом я взрослел, а ты в моих грёзах по-прежнему оставалась юной! — Он пытался поймать взгляд брюнетки и снова дёрнул её за руку, принуждая смотреть себе в лицо. — Заниматься сексом с восемнадцатилетней в тридцать пять — это, знаешь ли, слишком!
Вуд говорил вещи, которые намного проще обсуждать с мужчинами, но не высказать этого не мог. Пусть его проблемы на фоне тех, что приходилось решать Кэт, выглядели смешными, но они очень долго и методично отравляли ему жизнь. И у него не было дочери, ради которой можно было всё терпеть. Он существовал, а не жил день за днём.
— А каково ублажать по утрам рассерженную, недовольную твоими снами женщину, с которой делишь постель? Сравнивать тебя с другими, пытаться найти такую же и понимать, что это невозможно! Жить с одной, а желать другую, счастливую в замужестве, воспитывающую детей, и осознавать, что никогда не сможешь сделать её своей, потому что не позволит совесть! — отвечал агент на претензии Кэтлин, обвиняя в ответ. — Утром собирался жениться? Да! Но я не сделал этого в течение шестнадцати лет! Где ты была всё это время?! Почему позволила Лилибет оплакивать мёртвого отца, зная, что он жив?!
Мэттью больно сжал запястье тонкой руки.
— Да, ты страдала, но купалась в любви дочери, а я был лишён этого! Так что прекрати строить из себя невинную жертву!
Паркер вырвалась и вновь попыталась замахнуться, но Мэтт перехватил занесённую для удара ладонь, резко развернул драчунью и прижал спиной к своей груди.
— Вот такой ты мне нравишься больше. — Он сцепил её кисти в замок своих пальцев. — Стой спокойно, не нужно махать руками, страстная моя. Как я завтра всем объясню, откуда за ночь взялись царапины на лице? Ты можешь оставить их, если тебе так хочется, но в другом месте.