Желанная мишень
Шрифт:
Работа в спецслужбе, особенно на первоначальном ее этапе – в Алжире, научила его многому. Он знал, как прикончить человека голыми руками, мог проделать многокилометровый путь без воды и пищи, умел стойко переносить испепеляющую жару и жестокий холод.
Автоматическим оружием он владел мастерски, так как благодаря своему отцу с детства познал оружие и был прирожденным стрелком. В дирекции он был чемпионом по стрельбе из пистолета.
Его глаз и палец на курке взаимодействовали в абсолютном согласии. Он инстинктивно чувствовал, когда прицел точен, когда цель замрет на ту самую секунду, которая отделяет жизнь от смерти. Однажды при ликвидации группы вооруженных террористов он один убил семь человек из пятнадцати убитых в ходе операции.
– Вы тоже неплохо отстреляли, – с улыбкой на лице произнесла Инесс.
– Спасибо, – буркнул Серж.
– Так вот, глядя на вас, я вспомнила один давний итальянский фильм «Укрощение строптивого» с участием Адриано Челентано. Там главный герой чтобы снять напряжение более чем энергично колол дрова, – залилась громким смехом Инесс.
Теперь наступил черед рассмеяться Сержу. Он вновь восхитился ей, ему всегда нравились девушки с характером, он не мог терпеть сладеньких нимфеток, выстраивающих игривые отношения с мужчинами.
– Ладно, – подобревшим голосом сказал он. – На сегодня хватит занятий. Нас ждет ланч.
– А что будет завтра?
– Завтра у нас физиогномика. Слышала о такой науке?
– У меня о ней лишь отрывочные знания. Я вот, к примеру, могу безошибочно утверждать, что у вас нахальные глаза, которые буквально раздевают девушку и бесстыже шарят по ее обнаженным формам, – закатилась Инесс громким смехом.
Серж удивленно поднял глаза и уставился на Инесс, словно на химеру на крыше собора Парижской богоматери, которая вдруг запела.
– Это ошибочный вывод. Мои глаза, с точки зрения физиогномики, свидетельствуют о критичности моей натуры. Такие глаза, как у меня, часто можно встретить у инспекторов, редакторов, тренеров, ну и, конечно же, сыщиков, – с иронией в голосе заметил он.
– Во как! – изумилась Инесс. – Все оказывается в жизни предопределено. Родился с серыми глазами, значит, будешь сыщиком или инспектором, или что-то в этом роде. – А как быть с моими глазами, они у меня ведь тоже почти серые? – спохватилась она.
– О твоих глазах я расскажу тебе завтра. Сейчас скажу лишь одно, – дело не в цвете твоих глаз.
– А в чём же тогда дело, – не унималась Инесс.
В ответ Серж тяжело засопел: он знал, что невозможно переспорить эту девушку, если она этого не пожелает!
– Дело, прежде всего, в величине глаз и их посадке. А, сейчас давай пойдем, перекусим, – у меня сосет под ложечкой.
– Я не пойду с вами, если вы мне не скажите про мои глаза, – заупрямилась Инесс, выложив свой последний аргумент.
– Обладатель таких глаз как у тебя склонен помыкать другими людьми, – бесстрастно ответил ей Серж.
Инесс остро почувствовала, как у нее возникло желание сесть с ним рядом и дотронуться до него.
– Не обижайтесь на меня, я ведь действительно хочу больше знать о себе.
Лицо Сержа потеплело. Он прищурился и, сделав паузу, сообщил:
– У тебя глаза симметрично посажены. Надеюсь, ты не будешь отрицать этот факт?
– Не буду, – заверила его Инесс.
– Так вот, люди, у которых глаза симметрично посажены, обладают хорошим кругозором, они искренни и справедливы. Такие глаза как у тебя можно встретить у хороших хирургов, экономистов и налоговых инспекторов.
– Ну, теперь, когда ты все знаешь, мы можем ехать на ланч?
– Можем! Но только скажите мне честно, вам часто приходилось работать с мозгами других людей?
– Очень часто.
– И вы во всех случаях добивались нужного результата? – спросила Инесс. – Расскажите хотя бы об одном таком случае.
– Почти в большинстве случаев мне удавалось достичь нужного мне результата. Что касается конкретного случая, то я лучше расскажу тебя одну психологическую притчу, которую ты должна запомнить на всю свою жизнь. Это тебе, несомненно, пригодится. Итак, слушай психологическую притчу от Сержа Беранже:
…Жил был старик в домике, который стоял на зеленой лужайке, – принялся повествовать Серж. – На эту лужайку каждый день приходили дети, которые очень шумно вели себя. Деду же хотелось тишины и покоя, он считал, что имеет на это право. Ибо в молодости он работал на государство, служил во внешней разведке и, в силу этого, изрядно потрепал свою нервную систему.
– Ой, какое интересное начало, – хихикнула Инесс.
– Так вот, решил дед отучить детишек от их походов на любимую лужайку. Но, он не стал для этого кричать из окна: «Эй вы! Убирайтесь отсюда, чтобы я больше вас здесь не видел!». Ведь эффективность подобного приема всем хорошо известна.
Дед поступил по-другому. Он пригласил детей в себе в гости, напоил их чаем, угостил конфетами и обратился к ним с предложением: «Знаете, мне очень нравится, что вы приходите сюда каждый день – шумите, кричите, играете в догонялки. Я все время боюсь, что вы больше не придете, и мне станет скучно без вас. Давайте я буду платить вам каждый день по франку, за то, что вы будете играть на моей лужайке!». Дети, конечно, удивились, но с удовольствием приняли такое выгодное предложение.
Прошло три дня. Каждый вечер дети получали от деда по франку. И вот он снова приглашает их в дом, угощает чаем с конфетами и грустно так говорит: Я тут подсчитал свою пенсию, у меня никак не получается платить вам по франку в день. Выходить только по полфранка…». Дети сморщили носы, грустно вздохнули и согласились играть на лужайке за меньшую плату.
Так прошло ещё три дня. Опять дед зовет детей к себе в дом и еще грустнее прежнего объявляет, что может платить еще меньше – половину прежнего. На что разгневанные дети ответили ему:
– За жалкие гроши можешь сам здесь бегать, кричать и топать, – и навсегда ушли с лужайки.
– Интересная притча. Я её точно запомню, – восторженно отозвалась о притче Инесс.
– Запомни, Инесс, у этой притчи глубокий смысл, который обязательно должен быть в твоей голове.
– А в вашей голове нашлось для него местечко? – смеясь, спросила она его.