Желанный
Шрифт:
Он протянул руку и расстегнул заколку, которая удерживала мои волосы. Они рассыпались по моим плечам, и он запустил в них пальцы, приподнимая их и наклоняясь еще ниже к моей голой шее. Я вздрогнула, готовая сойти с ума.
— Я впечатлен, — пробормотал он. — Что еще?
— Ты… Ты сказал, что хочешь отшлепать меня. Связать меня. — Мое дыхание прервалось, и я собрала все мужество, затем отстранилась, чтобы видеть в его глазах отражение жара, бушевавшего во мне. — Ты сказал, что хочешь заставить меня кончить.
Его
Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым.
— Я все это говорил. И хочу еще много того, о чем не говорил. — Он провел пальцем по моему подбородку. — Ты сказала, что тоже этого хочешь. — Он замолчал, и тишина тяжело повисла между нами. — Ты все еще этого хочешь?
Я кивнула, и кабина лифта остановилась.
— Скажи это.
Я открыла рот, но он слишком пересох. Я сглотнула и попыталась снова.
— Да, — выдавила я, когда двери открылись. — О Боже, да.
Он взял меня за руку и вывел из лифта, остановившись перед дверью в квартиру. Некоторое время он просто смотрел на меня. Так долго, что я почувствовала дискомфорт.
— Что?
— Все это время, — сказал он, но не стал продолжать.
Я покачала головой, не понимая.
— Все это время, все эти годы, — он нахмурил брови, изучая мое лицо, словно оно было загадкой, требующей решения. — Я думал, что в тебе что-то есть. Что-то, что я не мог уловить.
— Ты видишь меня, — сказала я просто. — Думаю, ты всегда меня видел.
Он медленно, нежно и очень сексуально улыбнулся.
— С чего бы я захотел смотреть в другую сторону?
Я почувствовала, как мои щеки зарделись от удовольствия. Я последовала за ним внутрь, внезапно чувствуя неловкость. Словно подросток на первом свидании.
Эван определенно так себя не чувствовал. Он пересек фойе по направлении к панели интеркома, словно это он был хозяином, и нажал на кнопку связи с Петерсоном.
— Мисс Рэйн и я хотим некоторое время побыть одни, Петерсон. Можешь быть свободен сегодня и завтра утром.
— Конечно, сэр.
Я глазела на Эвана и не понимала, стоит ли злиться на его хозяйское обращение с моим дворецким или радоваться планам на ближайшие двадцать четыре часа.
Когда я поняла, что он вполне определенно дал Петерсону понять, что будет тут происходить, меня охватило смущение.
— Не слишком ли откровенно? — пробурчала я.
Он только засмеялся.
— Поверь мне, я могу быть очень скрытным, когда нужно. Но сейчас ты моя, и мне плевать, кто об этом знает.
— О. — Я сглотнула, не в силах справиться с нервами. — Хочешь бокал вина?
— Нет, — просто сказал он. — Я уже сказал тебе, чего хочу. Я хочу, чтобы ты разделась.
Под красной тканью моего бюстгальтера соски затвердели.
— Я… о-о-о-о…
Он кинул в сторону спальни.
— На кровать. На спине. Я скоро приду. Если ты не хочешь, чтобы я ушел, — добавил он, когда я не пошелохнулась.
Я медленно покачала головой. А потом в густой тишине развернулась и пошла в спальню.
Я двигалась медленно, и часть меня удивлялась, почему я такая послушная. Это было именно то, чего я хотела, и даже больше. Мужчина контролирует ситуацию. Не спрашивает, а говорит. Не сомневается, а действует.
Нет, поправила я себя. Не мужчина. Эван.
Это всегда мог быть только Эван.
Я все еще не могла до конца поверить, что он здесь, и все же я была чертовски уверена, что не хотела, чтобы он ушел. Поэтому я сделала, как он говорил, собрав все свое мужество и расстегнув юбку. Я хотела ее сложить, но мне нравилась безрассудность, потому я кинула ее на пол, а сверху положила очень влажные трусики.
Я отбросила туфли и пошла к кровати, все еще в рубашке и бюстгальтере. Кондиционер был включен, и дуновение холодного воздуха покалывало кожу и показывало, насколько я была раскалена.
Медленно я расстегнула пуговицы на блузке, пробежав пальцами по выпуклостям грудей. Я нашла застежку лифчика и расстегнула ее. Закрыла глаза, запоминая момент. Всю мою свободу, все свои приключения, я никогда не делала ничего подобного до этого. Я хотела этого — о боже, хотела — но все же не могла не замечать напряжение нервов или капли пота на шее и под мышками.
Я глубоко вдохнула, чтобы набраться мужества, потом небрежно швырнула блузку рядом с кроватью. А потом, не успев как следует подумать, я сняла лифчик и бросила его на спинку кровати, словно он попал туда, когда я в спешке раздевалась.
Вот и все. Я была обнаженной.
Я была нагой, стояла одна. И очень нервничала.
Я села на кровать, поджав под себя ноги, потому что это казалось самой скромной позой. Потом вспомнила, что он хотел, чтобы я легла на спину. Я хотела было остаться сидеть, но вспомнила его небрежно брошенный комментарий о возможном уходе.
Хорошо. Тогда лягу на спину.
Я вытянулась, так сильно сдвинув ноги, словно они были склеены. Я старалась положить руки сбоку, но выдержала так не более шестидесяти секунд перед тем, как сложить их на груди.
Я хотела быть раскованной, честно. Хотела лечь и наслаждаться прикосновением шелка к коже. Хотела раскинуть ноги. Дразнить его, когда он войдет в комнату, и подозвать его пальцем с хозяйской улыбкой.
К сожалению, мои фантазии имели мало общего с реальностью. А реальность вся состояла из нервов.