Желай, Рапунцель
Шрифт:
Вчитываясь в невинные строчки – «Как дела?», «Что делаешь?», – Даня ясно осознавала, что за всей этой ширмой скрывалась жажда получения информации иного рода.
Что ж, уважаемая Даниэла Шацкая. Как там у тебя обстоят дела в реальности?
Даня спрятала телефон в карман, так и не ответив ни на одно из сообщений.
«Мне необходимо найти другую работу. И срочно».
* * *
Мимо Дани пронеслась худенькая нескладная девушка. Длинные руки бились о бока, словно внутри был запрятан не костяной каркас, а сложные плетения из мулине. Челюсть беспрестанно клацала – она как будто подзабыла, что вполне способна закрыть рот. А выпученные глаза впору было хватать налету, если те все-таки решили бы окончательно вывалиться.
– Дианочка, ну что ты там копаешься?!
Что-то невнятно пробормотав, Дианочка устремилась на зов. Тонкие ручки захлопали по бедрам, как сорвавшиеся от ветра пластины жалюзи об оконное стекло.
– Дорожку! Дорожку!
Посторонившись, Даня позволила еще одной девушке проскочить в щель между ней и стеной. Судя по полупрозрачному одеянию и ухоженной внешности, эта была одной из моделей.
Глубоко вздохнув, Даниэла Шацкая разрешила суетливому потоку себя поглотить. Беготня вокруг не замедлялась ни на мгновение. А самое сосредоточие хаоса наблюдалось в центре студии – у основания многоуровневого возвышения, имитирующего скалы.
Виктор Безбожиков, тот самый арт-директор проекта с хрустящей шеей и аккомпанементом из фырканья по каждой дрянной мелочевке, стоял на нижней возвышенности скальной имитации и, покусывая краешек планшета, глубокомысленно пялился на Якова. За то короткое время, что Даня потратила на уединенное самобичевание, Левицкий успел накрепко завладеть вниманием всех присутствующих. Даже снующий туда-сюда народ из стаффа успевал нет-нет да и кинуть пару возбужденных взглядов в сторону ангельского создания.
И вновь без преувеличений. Расположившийся на вершине Яков в своих легких одеждах и с грациозностью в образе (а он ведь даже не двигался!) напоминал притихшего ангела на императорском троне.
«Куда же он там зад свой пристроил? Наверху же ни единой ровной поверхности, – с легким раздражением размышляла Даня, ловя каждый пылкий взгляд, бросаемый на Якова окружающими. – А ему, похоже, удобненько – на жердочке приютился. Канарейка цветастая. Возьму букет и отдубасю тебя по мордочке твоей миленькой».
– А от кого букет?
Незаметно подобравшаяся со спины Шушу почти заставила Даню подпрыгнуть.
«Черт, а. На секунду показалось, что она прочитала мои мысли».
– Красивый. Я плохо в цветах разбираюсь, но каждый цветок ведь что-то значит? – Шушу посмотрела на свои руки и, послюнявив палец, потерла подушечку указательного на правой руке. Наверное, там остался след от пудры. – Его Якову принесли?
– Нет.
– Тебе? – восхищенно ахнула Шушу.
– Да.
– А от кого?
– Понятия не имею. – Врать было легко как никогда.
«Значение цветов?..»
– Тайный воздыхатель? – Шушу понимающе подмигнула. – Ни капли не удивляюсь. Ты красавица. Наверняка у тебя море поклонников.
– Нет. – Даня с огромным трудом поборола в себе желание посмотреть наверх. – У меня характер не сахар.
– В несахарном характере тоже есть свое очарование. – Шушу, неожиданно для Дани, мягко сжала ее подбородок с двух сторон теплыми ладошками и пощекотала пальчиками ее щеки. Наверное, то же самое она обычно проделывала со своими детишками. Забавная ласка. – Поверь, когда-нибудь найдется тот, кто будет тебя дополнять, а твой несладкий характер станет для него лучшей отрадой. Вы будете сокровищем друг для друга.
В любой другой день Даня непременно бы скривилась, а потом выдала бы насмешливое «хм…»
Но сегодня она лишь молча смотрела на улыбающуюся Шушу.
– Сомневаюсь, что я смогу стать чьим-то сокровищем. – Сдержано улыбнувшись, Даня коснулась рук Шушу и на миг сжала их. – Настоящее сокровище блестит, а я… на мне один налет.
– Эх, глупышка. – Шушу, рассмеявшись, тюкнула ее пальчиком в нос.
«А глупой меня еще не называли. Прогрессивно деградирую?»
Даня потерла кончик носа, наблюдая, как Шушу бодро упархивает к возвышению. Сложив руки рупором, она что-то прокричала Якову. Может быть, какой-нибудь ободряющий бред.
Губы все еще горели. Испытывал ли он тот же жар? А прямо сейчас? Хочется ли ему отделить мысли от тела и не вспоминать? Спрессовать в мусорный клубок и отшвырнуть подальше? Не прокручивать в памяти одно мгновение за другим?
– Мила-а-а! – хрипловато-скрипящий голос Виктора вывел ее из забытья. – Мила! Мила! Шевелись, Мила. Сюда, да, сюда иди. Живо, красотка.
Девушка, обладательница приятных тональностей, – с ней Даня уже успела повстречаться в коридоре, – повиновалась грубой команде и бросилась бежать. Миловидная и стройная. Высокие скулы и большие глаза. Отличный выбор на роль еще одной обитательницы морских глубин. Вот только Даня бы не советовала ставить ее рядом с Принцессой. Кто здесь кого затмит – сомневаться не приходилось.
– Я передумал, Мила. – Виктор, дежурно фыркнув, похлопал себя ладонью по прилизанным кудряшкам. Его прическа напоминала скопище черных колечек, залитых застывшим студенистым слоем. – Образ «Соблазн» будешь воплощать не ты.
– Не я? – Девушка побледнела. – Вы убираете меня из проекта?
– Нет. – Виктор, раздраженный недогадливостью девчонки, цыкнул. – Меняю расстановку сил. Первоначальный план я строил, еще не зная того, что меня может впечатлить чья-то работа. Короче, Мила, за тобой образ «Невинность». И только попробуй мне сказать, что не справишься.
– Сделаю… Я все сделаю, – пролепетала Мила.
Даня прищурилась. Даже не надо было далеко ходить за ответами. Яков вышел из комнаты и прошагал до декораций, а на деле устроил своим появлением нехилое шоу. И теперь арт-директор спешно изменил первоначальной задумке, кардинально перетасовав образы. Новоиспеченный менеджер Даниэла Шацкая впала в задумчивость. И как же на это реагировать? Радоваться тому, что подопечный (парень) без труда вырвал ведущую роль у девушки? Или стоит этому ужасаться?