Железная бездна
Шрифт:
– Что ты слышала? – спросил я.
– Ничего, – сказала она. – Ты выглядел крайне возбужденным и что-то бубнил себе под нос. И совершенно забыл про бедняжку Юку.
Вместо того чтобы улыбнуться, как это произошло бы до разговора с Ангелом, я представил себе небольшой творческий коллектив, десять минут обсуждавший эту фразу в растянутом времени, прежде чем вывалить ее на меня. И вместо волны обожания испытал отвращение.
А Юка еще подлила масла в огонь.
– Ты плохо себя вел, – сказала она. – Поэтому сегодня я тебя накажу. Привяжу тебя к кровати. Заклею тебе один глаз и надену на тебя твою черную треуголку. Всегда
– Я в порядке, Юка, – ответил я. – Просто очень устал.
– Ангел сообщил что-то важное? Какие-то новости?
– Да, – сказал я. – Есть хорошая и плохая. С какой начать?
– Гм… Меня учили, что есть две великие школы ответа на этот вопрос. Каждая из них безупречно аргументирует свою точку зрения. Тебе интересно как?
Глядя на нее с холодным любопытством, я кивнул.
– Начинатели с плохого утверждают, что запоминается лишь последнее впечатление – ибо оно оставляет окончательное послевкусие. Быстро проглотив плохое, надо постараться сразу забыть его, заев хорошим. А вот начинатели с хорошего говорят, что все хорошее приходит ненадолго и надо наслаждаться им именно в те секунды, когда оно происходит. Лучше не омрачать вкусом плохого те несколько мгновений, когда хорошее с нами – плохое все равно захлестнет нас своей мутной субстанцией…
Она несла эту очаровательную женскую чушь с озорной улыбкой, поглядывая мне за спину, словно там висела шпаргалка – как школьная отличница, отвечающая урок.
В любое другое время меня восхитила бы эта пантомима. Но я опять подумал о медиумах Оленьего Парка, висящих в своем растянутом времени, – и представил, как в одной лысой голове рождается этот уютный текст, в другой – милая мимика, и как потом они соединяются в безупречное представление в третьей голове.
Моей.
Теперь так будет со всем – всем без исключения, что мне в ней нравилось, с ужасом понял я. Мое счастье рушилось в тартарары.
– Так с чего начать? – повторил я. – С хорошего или плохого?
– С хорошего, – улыбнулась она.
– Сегодня ты прекрасна, как никогда.
Я ни капли не кривил душой.
– А плохое?
– В ближайшее время мы не сможем видеться. Ангел сказал, что мне понадобится вся моя энергия для овладения Флюидом.
– Сколько это будет продолжаться?
– Не знаю, – ответил я. – Когда кончится, ты узнаешь первой.
– Но сегодня мы еще…
– Нет, – сказал я. – Все очень серьезно. Иди к себе прямо сейчас.
Она кивнула, поцеловала меня в щеку (мне потребовалось усилие воли, чтобы не отстраниться) и пошла к выходу с террасы.
Почему, думал я, глядя ей вслед, ну почему я не послушал невозвращенца Менелая? Теперь вот Юка тоже стала невозвращенкой. Я помнил точный момент, когда это произошло – она отошла от стола к краю террасы и больше ко мне не вернулась…
Мне показалось, что светящийся дракон заваливается в темноте набок, а потом я понял – это слезы в моих глазах искривляют мир.
III
В этот раз Ангел выглядел куда скромнее. Часовня вокруг него не меняла своих очертаний, и сам он казался похожим… я знал, что он услышит – но ничего не мог поделать: он походил на надувную куклу. На полуспущенный воздушный шарик серебряного цвета, кое-как порхающий над полом.
– Могу я спросить про Юку? – начал я.
– Нет, – наморщился он. – Не сейчас. Если ты серьезно относишься к происходящему, ты должен задать совсем другой вопрос.
Хоть я теперь относился к происходящему не просто серьезно, а даже и мрачно, других вопросов у меня не было.
– Ты должен спросить, – пришел Ангел на помощь, – что случилось с Кижем после того, как Павел воскресил его в Идиллиуме.
– Хорошо, – отозвался я послушно. – Что случилось с Кижем после того, как его воскресили?
– Павел подверг его страшному наказанию.
– За что?
– Киж совершил неподобающее деяние, – сказал Ангел. – Нечто такое, чего Павел не смог простить, несмотря на всю свою кротость. Воспользовавшись своим сходством с Павлом, Киж тайно овладел подругой и спутницей Павла Анастасией – причем успел совершить злодеяние много раз. Он считал, что имеет на это право, поскольку Анастасия совершенно точно относилась к числу прекраснейших женщин эпохи и, следовательно, была ему обещана. Когда все вскрылось, Павел был разъярен. Он отправил Кижа пешком в Сибирь. Мало того, Павел распорядился, чтобы будущие Смотрители тоже оживляли Кижа и ссылали его в Сибирь. Киж при этом должен помнить все свои прежние ссылки…
Я понял, куда он клонит.
– То есть мне надо будет оживить его и заново сослать?
Ангел кивнул.
– Но за что мне наказывать собственного предка?
– Не думай об этом как об экзекуции, – сказал Ангел. – Для каждого Смотрителя это важный шаг в овладении Флюидом. Не сделав его, ты не сможешь провести Saint Rapport. Как и все, что завещал нам Павел Великий, это действие имеет глубокий смысл.
– Ладно, – вздохнул я. – В чем же он?
– В управлении Флюидом есть три ступени. Павел назвал их «мертвая», «живая» и «предельная». Мертвая – это искусство обращения с материей. То, чему учил Менелай. Теперь тебе предстоит создать живое существо, причем сразу человека. Это и сложно, и легко. Легко, потому что тебе не надо ничего выдумывать. Киж – как бы форма, которая пропустила через себя уже много отливок. Воскресив Кижа, ты постигнешь «живую» ступень.
– Хорошо, – сказал я. – А зачем ссылать его в Сибирь?
– Затем, – ответил Ангел, – что никакой Сибири у нас нет. Тебе придется сотворить ее заново, как сделал Павел.
– Что? Всю Сибирь?
– В известном смысле да. Тебе предстоит создать своего рода мешок восприятия, или пространство возмездия, куда низвергнется Киж. По сути, это сотворение нового мира. Оно требует высочайшего душевного напряжения и мобилизации всех эмоциональных сил. Такая ступень власти над Флюидом называется «предельной».
– А я смогу это сделать?
– Сможешь, – улыбнулся Ангел. – Павел Великий продумал эту часть обучения будущих Смотрителей до мелочей. Высшие ступени только кажутся невозможным делом. Ты взойдешь на них легко и незаметно для себя, поверь. Помогут обстоятельства… Иди к себе и занимайся в уединении. Сперва ты должен изучить Сибирь – чтобы, возродив Кижа, ты был готов ко всему дальнейшему. Тебе пришлют необходимые материалы.
В тот же день фельдъегерь доставил мне большой коричневый пакет. В нем были старинные виды Сибири – рисунки и гравюры, в основном конца восемнадцатого века, а также несколько ветхих географических брошюр. Похоже, Ангел не шутил.