Железная Империя
Шрифт:
Ушли прочь сомнения и недоверие, скользкие мысли зависти и неприязни, погас гнев, направленный на Инквизитора, ужас от пережитого наваждения и самые гнусные, самые черные, самые потаенные мечты о власти… о власти над беззащитным человеком…
Люк ощутил свет невероятной чистоты и ясности, так, словно Инквизитор забрал все человеческие пороки и слабости себе, и дыхание джедая выровнялось. Равновесие и покой пришли сами, они практически граничили со счастьем, и даже осознание предстоящие бойни не могло поколебать его все возрастающей Силы.
Зато сам Инквизитор словно потемнел, налившись, переполнившись тем, что отнял у Люка.
Этот трюк Люку был неизвестен и нов; Инквизитор словно подпитывался его, Люка, страхами и болью, выпивая их из сознания джедая, чтобы возрасти в мощи, оставляя тому лишь абсолютный свет, одновременно с собой усиливая и Люка.
Не только ситхи все возводят в абсолют, оказывается…
— Пользуйся, — прохрипел Инквизитор безо всякого уважения, с неприятной злобной дрожью в голосе. Он отвернулся от Скайуокера, словно смотреть на джедая было выше его сил, и активировал сайбер, хотя Люку отчего-то казалось, что далеко не силой решится исход поединка.
"Хладнокровие и мудрость, мастер Люк".
Теперь это давалось без труда.
Люку показалось, что он впал в медитативный транс, который приглушил даже звуки вокруг джедая. Вопли раненных, гибнущих, стрельба, гудение яростных сайберов — всего этого не было, как и темноты ночи, пропахшей гарью и раскаленными двигателями шаттлов. Был только Свет, Покой и дыхание. Люк не ощущал даже силы своих ударов, раскраивающих тела врагов напополам.
В какой-то момент, получив яростный отпор и ощутив вскользь обжегший плечо шальной выстрел, Люк с изумлением понял, что ранение должно было вызвать гнев и досаду, но тут же эта мысль была торопливо и жадно вытянута, пожрана, и распаленный, страшный Инквизитор впал в ярость, с ревом нападая на защитников Малакора, словно ранение досталось ему, а не Люку, а его сайбер превратился в огненное колесо, сминающее сопротивление.
Даже сейчас он увеличивал свою темноту, в бою подпитываясь болью, страхом и гневом Люка, пожирая их, и его огромный двусторонний сайбер открыто разговаривал с неприятелем на языке Джуйо-Ваапада, черпая для Инквизитора силу в упоении битвой.
Очень скоро защитники Малакора были разбиты, расстреляны, растерзаны голубым и алыми лучами сайберов.
Врубившись в строй солдат-мутантов, защищающих собой Малакора, Люк не ощутил даже привычного азарта. Его движения были отточены и скоры, но сердце ни на миг не ускорило свой ритм, даже когда он толчками Силы раскидывал их вперед себя, и когда от его удара, как подкошенный, рухнул Пробус.
Повелитель Ужаса отчаянно сопротивлялся; он попытался завладеть разумом Люка, наслав какое-то тошнотворное видение, Люк даже уловил тень его, сознание неприятно резануло ощущение безысходности и какой-то постыдной, отвратительной мерзости. Но кто-то невидимый одним взмахом стер это наваждение, и Люк, словно в оцепенении, вытянул вперед руку, посылая малую толику своей все возрастающей мощи на Пробуса. Словно невидимая плита упала на плечи ситха, заставив его ноги дрогнуть и подломиться. Он еще пытался сопротивляться, но одно только движение пальцев Люка заставило Пробуса вскрикнуть от боли и выронить сайбер из изломанной захватом Силы руки.
— Я уничтожу тебя, щенок! — прорычал ситх, яростно скрежеща зубами. Даже стоя на коленях, раздавленный и обезоруженный, он продолжал сопротивляться. По его багровому от усилий лицу текли потоки горячего пота, темные волосы прилипли к взмокшему лбу и черные глаза, казалось прожигали Люка ненавистью.
На вид Пробус был едва ли старше самого Скайуокера, но разве у одержимости может быть возраст? Он все еще пытался оседлать разум Люка, наслав самые гнусные ужасы, самые отвратительные видения, по сравнению с которыми приказ 66 казался серым, ничего не значащим происшествием. От извращенных, жестоких мыслей, внушаемых ему Пробусом, джедай наверняка сошел бы с ума, всего лишь допустив на миг, что все это — настоящее.
Но секунду спустя все разгорающиеся кровавым безумием видения в мозгу Люка потухали, и он чувствовал лишь как затачивается лезвие его Силы, рассекающее ткань реальности.
Он был един с плавным током Силы Светлой Стороны.
Странные то ли видения, то ли галлюцинации мелькали у него перед глазами, и то, что раньше казалось ему непонятным, теперь стало доступным и открытым, словно Сила вдруг решила раскрыть перед ним свои тайны.
И откуда-то из Силы на Люка и на его корчащуюся жертву смотрели мудрые глаза Йоды. Грандмастер Ордена, задумчиво положив голову на руки, сжимающие отполированную ручку суковатой палки, и его речь, сливающаяся с мыслями Люка, как всегда, была странной и задумчивой.
"Сила, — произнес Йода, — подобна твоему мечу. Это луч; она начинается в тебе и только ты ограничиваешь ее, как и длину своего клинка. Поэтому, сражаясь своим лучом, ты побеждаешь и убиваешь всего лишь одного противника. А если луч не ограничить, он будет бесконечен. И тогда одним ударом ты уничтожишь и своего противника, и еще сотни тысяч людей по всей галактике, попавших под его разящую мощь. Фехтуя неограниченной Силой, ты разрежешь, покрушишь весь мир вокруг себя в осколки, и невредим может остаться только твой враг…"
Яростный пинок Инквизитора, неистово рвущегося вперед, откинул Пробуса к ногам Малакора, погасив видения Люка, и обессиленный ситх выкатился из-под пресса воздействия джедая.
Ощерившийся, озверевший Инквизитор со спокойным Люком встали напротив трепещущей тьмы Малакора и больным безумием Пробуса.
— Третий где? — от кровавой ярости, застилающей взгляд, Лорд Фрес говорил сиплым, словно сорванным голосом. Его ситхские глаза горели в темноте торжеством, и когда Пробус попробовал прикоснуться к его разуму ужасом, Инквизитор хрипло и страшно расхохотался, словно обезумев.
— Не надо, — бросил Малакор союзнику, и тот опустил руку, ослабляя воздействие на разум Инквизитора. — Теперь это ему только в пользу. Хитрый…
Малакоров меч смотрел в грудь Фреса, распаленного схавткой, но тот, словно опьяненный Тьмой, поглотившей его разум, ступил вперед, усмехаясь, и обороняющиеся ситхи отступили.
— О, да, — издеваясь, протянул Лорд Фрес, и на его лице отразилось совершенно ненормальное, одержимое выражение. — Не один ты с секретом…
Малакор попытался шевельнуться, но Люк предупредил его жест, его полувздох, и его нога ступила на ступень, на которую до того поднялся Инквизитор, синий луч его сайбера дрогнул в опасной близости от замерших ситхов. Его Свет был настолько силен, что Люк скорее увидел, чем осознал, отчего отступают ситхи: Сила, обнимающая его тело, сама обняла его защитным куполом тутаминиса, и, наступая, он теснил врагов ею.