Железная маска
Шрифт:
И действительно, к месту нападения быстро приближались два всадника.
— Сюзанна! Сюзанна! — крикнул скакавший впереди.
— Монсеньор Людовик! На помощь! — воскликнула насмерть перепуганная девушка и лишилась чувств. Росарж схватил ее, перебросил через седло своего коня и умчался во весь опор.
Фариболь и его приятель посторонились, словно давая дорогу лошади Людовика, но, когда она поравнялась с ними, набросились на нее, вцепившись пальцами в ее ноздри. Ошалевшее животное еще какое-то время тащило их за собой, затем стало на дыбы и упало, увлекая за собой седока и обоих нападавших. Монсеньор Людовик оказался в снегу, тщетно пытаясь высвободить правую ногу из-под лошади. Подняв глаза, он увидел уродливую голову Ньяфона, склонившуюся к самому его лицу. Охрипшим от ненависти голосом карлик произнес:
— Ивонна была права, вам не следовало доверять мне, ведь я ненавижу вас не меньше, чем люблю ее и чем отвратителен ей. Заманив вас в эту ловушку, я надеялся, что с вами разделаются и без меня, но, уж коли сейчас вы в моей власти, я все сделаю сам… Монсеньору Людовику предстоит умереть!
— Презренный предатель! — прохрипел юноша, отчаянно пытаясь вытащить ногу.
Ньяфон издевательски рассмеялся и поднял руку, сжимавшую острый кинжал, но в этот момент кто-то железной хваткой схватил его за запястье и выкрутил его руку, заставив выпустить оружие.
— Тысяча чертей, что за шустрый урод! — воскликнул вовремя подоспевший Фариболь. — Ты, похоже, вознамерился совершить убийство, не испросив разрешения у старших?
Задыхаясь от гнева и боли, Ньяфон прорычал в ответ:
— Почему вы встреваете в то, что вас не касается, вы, живущий убийством?
— Придержи свой змеиный язык! — воскликнул Фариболь, выкручивая ему ухо. — Я и мне подобные убивают и рискуют своей шкурой, преследуя порой отнюдь не благородные цели. Это правда. Но мы никогда не добиваем безоружного противника, который к тому же еще и ранен. Мы встречаем врага в открытом бою, а когда нам попадается бездельник вроде тебя, мы ему просто отрезаем уши, а твои, между прочим, столь велики, что маленькая операция им не повредит.
— Я отомщу! Я отомщу за все! — взвыл карлик.
Фариболь ограничился издевательским смешком и окликнул своего товарища:
— Мистуфлэ!
— Да, хозяин?
— Забери этого болвана.
— Сейчас, хозяин.
Мистуфлэ схватил Ньяфона и отшвырнул его в сторону, словно мешок с тряпьем.
Фариболь, склонясь над молодым дворянином, тщательнейшим образом осмотрел его и воскликнул:
— Тысяча чертей! Он потерял сознание! Давай-ка вытащим его отсюда, Мистуфлэ.
Они тут же принялись за работу: Мистуфлэ с неожиданной легкостью приподнял упавшую лошадь, а Фариболь поднял юношу на руки и сказал:
— Прежде всего его следует нормально устроить. Пойди освободи хозяина гостиницы и его жену и распорядись, чтобы они приготовили все необходимое.
Пять минут спустя монсеньор Людовик уже лежал на тюфяке у камина, а вокруг него хлопотали хозяева постоялого двора, выпущенные из комнаты, где их незадолго до этого запер Фариболь, дабы спокойно и без помех осуществить задуманное похищение.
— Принеси-ка водки, она способна поставить на ноги и мертвеца, — попросил Фариболь Мистуфлэ.
Между тем хозяин гостиницы, окончательно оправившись от испуга, зажег факел от огня в камине и протянул его Фариболю. Тот склонился над лежащим, дабы получше рассмотреть его лицо, когда же ему это удалось, он в ужасе отшатнулся:
— Гром и молния!
— Что случилось, хозяин? — спросил Мистуфлэ, принесший бутылку водки.
— Сам посмотри, — ответил Фариболь, указав на лицо юноши.
— Святая дева Мария! — воскликнул Мистуфлэ, вздрогнув и побледнев. — Мы пропали! Нас повесят! Ведь это же его величество король Людовик XIV.
Приятели в испуге переглянулись, и Мистуфлэ добавил:
— Хозяин, похоже, что самое время уносить ноги.
Владелец постоялого двора, вновь дрожа от ужаса, упал на колени рядом со своей женой и молитвенно сложил руки, в отчаянии восклицая:
— В нашем доме король! Мертвый! Убитый!..
Однако Фариболь не столь легко терял присутствие духа. Он, быстро стряхнув оцепенение, пожал плечами, подкрутил ус и, казалось, одними лишь этими простыми жестами успокоил несчастного.
— Замолчи, мошенник! — приказал он ему. — Король жив и, тысяча чертей, только потому, что мы вовремя помешали его убить. Давай, Мистуфлэ, попробуем привести его в чувство. Хорошо, если, придя в себя, он увидит нас коленопреклоненными перед его ложем и покорными его воле.
Оба они встали на колени перед распростертым юношей. Фариболь осторожно расстегнул ему камзол, а Мистуфлэ смочил ему губы содержимым принесенной бутылки. Вскоре монсеньор Людовик пришел в себя, приподнялся на локте и посмотрел по сторонам.
— Где я? — спросил он.
— Сир, — почтительно ответил Фариболь, — вы у ваших верных подданных, готовых защищать вас до последнего вздоха.
Юноша встал и произнес:
— Да, да! Теперь я вас узнаю. Вы те два бандита, виновные в похищении мадемуазель де Бреванн и в несчастье, постигшем оруженосца графа.
— Сир, — пробормотал Мистуфлэ, дрожа всем телом, — у вашего величества превосходная память…
— Да, не жалуюсь, а потому помню и то, что обязан вам жизнью. Я готов простить ваши преступления, если вы поклянетесь исправить причиненное вами зло и впредь верно служить мне.
— Клянемся! — хором ответили два приятеля.
– И если ваше величество…
— Но почему вы именуете меня этим титулом?
— Сир, — ответил Фариболь, — прежде чем злосчастная судьба превратила нас в… бродяг, мы оба служили в королевских войсках, и ваш августейший облик навсегда запечатлелся в нашей памяти и наших сердцах. Но если ваше величество предпочитает хранить инкогнито, мы, конечно же…
— Помилуйте, вы действительно принимаете меня за Людовика XIV, короля Франции?