Железная пыль
Шрифт:
– А получится?
– Мы как тараканы, спрячемся в щели, хрен всех достанут, - с какой-то злостью произносит Потапович.
– А самый большой таракан, это я, - криво усмехнулся генерал.
– Я знаю, вы меня осуждаете.
– Я не понимаю о чём вы, - напрягся Юрий Иванович.
– Всё ты понимаешь, - переходит на "ты" генерал.
– Значит, это было необходимо, - понуро отвечает Юрий Иванович.
– Поверь на слово, необходимо, я разбираюсь в людях, этот идиот точно спалил бы дом, причём вместе с нами,
– генерал пронзил его ледяным взглядом.
– Просто я для вас никто, поэтому вам и хочется высказаться о наболевшем, вас это ни о чём не обязывает.
– Ошибаешься, ничего у меня не болит и душа соответственно!
– внезапно вспылил генерал.
– Болит, иначе б не заводили разговор, - неожиданно строго произносит Юрий Иванович.
Генерал удивлённо поднял брови, нахмурился, сжал губы, затем расслабился, едва улыбнулся: - Погляжу на тебя и диву даюсь, такая непосредственность, ты почти как поп, в душу лезешь. А вдруг её нет?
– Есть, - Юрий Иванович упрямо тряхнул головой.
– А откуда знаешь?
– с иронией полюбопытствовал генерал.
– Об этом не нужно знать, она просто есть. Только для всех разная, бывает белая, но чаще - чёрная.
– Не любишь ты людей, - делает неожиданный вывод генерал.
– Вероятно, - рассеянно отвечает Юрий Иванович, - но чаще мне их просто жалко.
– Значит у тебя душа белая?
– Серая.
– Ох, как ты ловко завернул, - усмехнулся генерал и вновь смотрит вдаль, задумчиво спрашивает: - А у меня, следовательно, чёрная?
– Чёрная, - энергично кивает Юрий Иванович.
– Ну и бог с ней, - махнул он рукой, - пусть будет чёрная.
Некоторое время они молчат, бывший бомж и генерал, но вот Семён Валентинович встрепенулся, напряжённо смотрит вдаль: - Вроде у леса непонятные животные, сейчас ещё молния вспыхнет, посмотри туда.
Электрический разряд не заставил себя ждать, небо раскололось на части, на мгновение осветились далёкие деревья и тёмные, горбатые силуэты скачками передвигающиеся у самой кромки леса.
– Началось, - у Юрия Ивановича по спине пробежал озноб.
– Что именно?
– испытывая сосущее чувство под сердцем, спрашивает генерал.
– Пожалуй, дверь надо закрыть.
– Успеем. Неужели это то, о чём ты предсказывал?
– Мы здесь лишние, нас не должно быть. Землю стали заселять другими видами, боюсь, они для нас не совместимы и это обоснованно.
– Сейчас бы АКМ и полный рожёк патронов, - со злостью произносит генерал.
– Нас лишили железа, мы сейчас как улитки без скорлупы. К великому прискорбию, Семён Валентинович, мы в каменном веке, - Юрий Иванович судорожно дёрнул кадыком.
– Не бзди, Потапович, прорвёмся!
– злобно хмыкнул генерал.
– Ты всё же подумай, где можно раздобыть металл. Надо срочно выбираться
– Под землёй он не весь взорвался, чем глубже он находился, тем больше шансов его найти. Под толщей земли мог просто расплавиться, а значит, из него получится изготовить и ножи, и топоры, и копья!
– Заманчиво, - генерал в возбуждении раздул ноздри и спрашивает: - И где найти такое место?
– Всякие шахты, бомбоубежища ... кстати, в Скельской пещере имелись железные лестницы. На нижних уровнях можно найти их в расплавленном состоянии. Вот только вход в пещеру почти наверняка обвалился.
– Раскопаем, - нахмурился генерал.
Юрий Иванович с опаской выглядывает за дверь, грязные потоки дождя оросили его бритую голову, небо на мгновение осветилось фиолетовым сиянием, там, где виднеется дорога, застыл силуэт грузного существа.
– Семён Валентинович, надо дверь закрыть.
– Успеем, дай насладится природой. Люблю дождь, грозу, этот неповторимый запах озона, - раздул ноздри генерал, но затем шагнул назад, пощупал дверь, с удовлетворением произносит: - Ты посмотри, из чего навесы сделаны, какой-то пластик, слышал, он бывает прочнее стали.
– Всё равно дверь необходимо заклинить доской, - Юрия Ивановича начинает колотить от ужаса, к их дому приближаются, расплывчатые из-за ливня, косматые тени.
Генерал наконец-то затворяет дверь, укладывает на массивные скобы толстую доску, покачал головой: - Вроде умный был мужик, такой дом отгрохал, дверь основательно укрепил, а окна на втором этаже фанеркой прикрыты ... фанеркой ... уязвимое место. Надо на ночь охрану выставить, - чуть слышно произносит он и от его слов Юрий Иванович мигом покрылся потом.
По распоряжению генерала почти все светильники потушили, оставили только на лестнице и в подвале, зажигать разрешил свечки и то, лишь по особой надобности. Затем, всех собрал на первом этаже в зале и женщину с её сыновьями заставил сесть за общий стол. Она с ненавистью смотрит на генерала, братья хмурые, в окровавленных повязках, словно окаменели.
– Что застыли, выблядки?
– с насмешкой обратился к ним генерал.
Они вздёрнулись, с губ начали срываться проклятия, женщина привстала со своего места, ещё чуть-чуть и от ярости вцепится в обидчика.
Генерал между тем спокойно продолжает: - Не я вас так назвал, а ваш покойный батя. Не знаю, какие у вас были в семье отношения, но я бы такого отца, за эти слова давно б убил.
– Не твоё дело!
– прохрипел один из братьев.
– Согласен, не моё. Но позвольте вас спросить, а он действительно мог сжечь дом?
Братья отвернулись, женщина злобно засопела, ничего не говорят, но генерал мгновенно сделал вывод: - Значит, я не ошибся, смог. Вы понимаете, что этим он всех нас обрёк бы на жуткую смерть?