Железная звезда

Силверберг Роберт

И он медленно начал:

— В другой жизни мы с вами муж и жена, Элизабет. Мы живем на холмах Окленда и безумно счастливы.

— В другой жизни?

— Да, в мире, отличном от этого, где три с половиной десятка лет назад история пошла другим путем, где страны Оси проиграли войну, где Джон Кеннеди был президентом в шестьдесят третьем и его убили, где мы с вами встретились у озера Сьерре и полюбили друг друга. Элизабет, нас окружает бесконечное множество миров, в которых сбываются все возможный варианты всех событий. Есть миры, где мы с вами счастливы в браке,

есть другие, где мы поженились и развелись, есть и такие; где нас с вами вообще не существует, или где вы существуете, а я нет, или где мы встретились и возненавидели друг друга, где... где... В общем, Элизабет, для любого варианта событий есть свой мир. А я путешествую по этим мирам. Я видел дикую степь на месте Сан-Франциско, и встречал монгольских конников на истбейских холмах, и видел, как вся эта местность разрушена ядерной войной, и... Вам это кажется бредом сумасшедшее го, Элизабет?

— Чуточку,— улыбнулась она. Да, это была та же Элизабет, невозмутимая, рассудительная, обладающая чудесным качеством принимать невероятное ради занятной беседы.— Но продолжайте. Вы прыгаете из мира в мир. Даже не буду спрашивать как. И от чего вы бежите?

— Никогда не рассматривал свои путешествия с такой стороны. Я бегу навстречу.

— Навстречу чему?

— Бесконечному множеству миров. Навстречу бессчетным впечатлениям.

— Ну, это чересчур. Неужели одного мира недостаточно?

— Нет, недостаточно.

— У вас бесконечное множество миров. Однако же вы пришли именно сюда, ко мне. Предположим, я единственная, кого вы знаете в этом ином, непривычном для вас мире. Но зачем вообще было идти сюда? В чем смысл ваших блужданий, если вы ищете знакомое? Если вам всего лишь нужно вернуться к своей Элизабет, то зачем было ее покидать в том, первом мире? Так ли вы счастливы с ней, как говорите?

— Я могу быть с ней счастлив, но все же хочу обладать ею в разных мирах.

— Вы кажетесь одержимым.

— Нет. Не более, чем Фауст. Я считаю поиск образом жизни. Не поиск чего-то, а просто поиск. Я не могу остановиться. Остановиться — значит умереть, Элизабет. Возьмите Фауста, который двигался вперед и вперед, дошел до самой Елены Троянской, изведал все, что можно, но всегда искал что-то новое. И когда Фауст наконец воскликнул: «Вот оно, вот то, что я искал, и здесь я хочу остановиться», Мефистофель выиграл.

— Но это был для Фауста момент высшего счастья.

— Верно. Но когда он достиг его, то проиграл свою душу дьяволу, помните?

— Итак, вы идете вперед и вперед, из одного мира в другой, ищете сами не знаете что, просто — ищете и не можете остановиться. И еще говорите, что не одержимы.

Кэмерон отрицательно покачал головой:

— У машин нет выбора. У животных нет выбора. А я — свободный человек и действую по собственной воле. Я странствую не потому, что надо, а потому, что сам того хочу.

— Или думаете, что хотите.

— Меня ведут чувства, а не расчеты и четкие планы.

— Звучит как хорошо продуманное обоснование.

Кэмерона уязвили эти слова, и он перевел взгляд на

свой пустой стакан. Элизабет жестом показала, что он может налит» еще вина.

— Извините.— Ее тон немного смягчился.

— Как бы то ни было, я заглянул в библиотеку и нашел вас в телефонном справочнике. В моем мире вы жили здесь же, до того как мы поженились.— Он замялся.— А можно вас спросить?..

— О чем?

— Вы не замужем?

— Нет. Я одна. И не жалуюсь.

— Вы всегда были независимы.

— Вы говорите так, будто хорошо меня знаете.

— Я женат на вас уже семь лет.

— Нет. Не на мне. Вовсе не на мне. Вы вообще меня не знаете.

Он кивнул:

— Вы правы. Я на самом деле не знаю вас, Элизабет, как бы ни говорил себе, что знаю. Но хочу узнать. Меня тянет к вам так же сильно, как тянуло к другой Элизабет в тот день, в горах. Что может быть лучше начала, когда два незнакомых человек| тянутся друг к другу, когда между ними проскакивает искра.

Он помолчал и осторожно спросил:

— Можно остаться у вас на ночь?

— Нет.

Почему-то он не удивился.

— Когда-то вы мне ответили иначе...

— Не я. Другая.

— Простите. Мне сложно отделять вас от нее, Элизабет. Но прошу, не прогоняйте меня. Я пришел из такой дали, чтобы быть с вами...

— Вы пришли без приглашения. Да и я чувствую себя с вами как-то неловко... Зная, что вы все время думаете о ней, сравниваете нас, ищете различие, сходство...

— Почему вы так решили?

— Потому что знаю.

— Не слишком-то веская причина для того, чтобы меня прогнать.

— Тогда вот вам другая.— Ее глаза озорно блеснули.— Я никогда не связываюсь с женатыми.

Она поддразнивала его. Он засмеялся, уверенный, что она готова уступить.

— Элизабет, это самый надуманный довод, какой я только слышал!

— Да? Но я чувствую какое-то особое родство с вашей женой. Я всей душой за нее. Зачем мне помогать вам ее обманывать?

— Обманывать? Какое старомодное слово! Думаете, она против? Она и не ожидает от меня целомудренного поведения в этих странствиях. И будет польщена и рада, когда узнает, что я вас тут разыскал. Ей будет страшно интересно услышать обо всем, что между нами произошло. Ну как ее может обидеть то, что я был с вами, если вы и она...

— И тем не менее я хочу, чтобы вы ушли. Будьте добры.

— Но вы не назвали ни одной убедительной причины...

— А этого и не нужно.

— Я люблю вас. Я хочу провести с вами ночь.

— Вы любите женщину, похожую на меня. Я постоянно об этом твержу. Так или иначе, я вас не люблю. Вы мне не нравитесь. К сожалению.

— Да? Ей нравлюсь, а вам... нет... Понимаю. И какой же я, по-вашему? Некрасивый? Властный? Отталкивающий?

— Вы возмутитель спокойствия. Немного пугающий. Слишком настойчивый, слишком зацикленный. Быть может, даже опасный. Не мой тип. Да и я, наверное, не ваш. Не забывайте, я не та Элизабет, которую вы встретили у горного озера. Может, в противном случае я была бы счастливее, но я не она. И больше сюда не приходите. Прощайте.