Железное сердце. Книга 1. Дочь часовщика
Шрифт:
Она отвела глаза и неловко переступила с ноги на ногу.
— Слушай, поговори с Морунгеном? Насчет брата. Пусть он с Виго помягче обойдется. Ну подумаешь, подстрелил пару куропаток! Пусть он его отпустит… Плохо нам без него. Отец совсем озверел. Попроси, ладно? Раз ты полковнику чинишь сердце, он тебе не откажет.
— Рита, я не знаю…, — вздохнула я. — Ладно. Попробую.
— Обещай, что поговоришь! Скажи: клянусь печенкой, почками и всеми потрохами, что поговорю.
— Обещаю. Идем обратно, — просьба Риты
— Нет, я домой, — отказалась Рита. — Пойду через лес и рудник, напрямую. Через час буду в Ольденбурге.
— Нет! — встревожилась я. — Нельзя. Опасно! Вчера в нас стреляли в лесу, слышала?
— Ну, его же поймали, того бродягу!
— Нет. Не пущу. Попрошу слуг отвезти тебя.
— Не надо. В замок приехал бургомистр, уеду на задке его кареты, — нехотя согласилась Рита. — Бургомистров кучер меня не прогонит, я вчера его в кости обыграла в трактире. Захочет отыграться — согласится довезти, куда денется!
Я проводила Риту к экипажу и понаблюдала, как она договаривается с кучером. Тот выслушал ее и неохотно кивнул на запятки. Рита осталась ждать, когда аудиенция бургомистра закончится, и она сможет незамеченной отправиться с ним домой, а я пошла к себе.
Сегодня в замке действительно было много посетителей, наместник решил устроить приемный день. В конюшне заметила лошадей, которые принадлежали богатым арендаторам из ближних деревень, и столкнулась с одним из них в холле. После разговора с наместником господин Бейшлаг выглядел злым и вполголоса бормотал под нос ругательства. Из чего стало ясно, что встреча не принесла ему удовлетворения.
Дверь в библиотеку была приоткрыта, изнутри доносился сердитый голос. Заглянула в щель: фон Морунген сидел за письменным столом, напротив устроился посетитель — бургомистр Ольденбурга. Господин Гейзель что-то доказывал наместнику, горячился, повышал голос. Фон Морунген слушал его, прикрыв веки. Лицо его было суровым и неподвижным, а взгляд его, казалось, мог обратить в камень. Сейчас я видела жесткого офицера, чиновника — неприступного и неподкупного. Любые просьбы, мольбы и угрозы разбиваются о таких, как волны об утес. Даже мне стало не по себе; представляю, каково было бургомистру, человеку властному, нервному и вспыльчивому, привыкшему решать дела иначе — через уступки, взятки и свойские договоренности.
Бургомистр попеременно краснел и бледнел, брызгал слюной, попробовал разок стукнуть кулаком по столу. В ответ на эту выходку полковник что-то сказал негромко, и бургомистр часто задышал, втянул голову в плечи, потом вскочил, опрокинув стул, и скорым шагом вышел из библиотеки. Я едва успела дать ему дорогу. Не обратив на меня внимания, он быстро ушел, вытирая лицо платком.
Я поглядела ему вслед, вздохнула и решила, что выбрала не лучший момент, чтобы исполнить просьбу Риты. Но было поздно: фон Морунген меня заметил.
— Майя? — позвал он командирским голосом и поднялся. — Вам что-то нужно? Заходите.
Я подчинилась.
— Садитесь, — приказал полковник.
Кресло, в которое я опустилась, еще хранило тепло тела прежнего посетителя. Письменный стол был массивным и устрашающим — под стать мужчине, который за ним обосновался. На столе лежали пачки бумаг, стопки писем и папок, все в идеальном порядке, листок к листку, как по линейке. Я сразу показалась себе маленькой и незначительной. Наверное, так чувствовали себя и остальные просители. Эта роль мне совершенно не нравилась, но делать было нечего.
Фон Морунген сел и посмотрел на меня своим пронзительным офицерским взглядом.
— Видел, к вам приезжала гостья, и вы водили ее по поместью, — сказал он. Его голос, как при разговоре в день нашей первой встречи, стал суров. Словно не было недавних задушевных разговоров перед часами в зале. Утром он позволил себе немного оттаять, но теперь опять превратился в Железного Полковника.
— Да, ваша милость, — я облизала пересохшие губы. — Приезжала Рита, дочь возчика…та, у которой брат…
Я уставилась на пол, изучая таинственный рисунок. От причудливых переплетений у меня закружилась голова. Опять подняла глаза и встретилась с полковником взглядом.
— Вот как? — переспросил фон Морунген. Он меня точно гипнотизировал. Я чувствовала оторопь, в животе стало холодно.
По его твердо поджатым губам стало ясно, что он недоволен, и раздражен, и знает, зачем я пришла и что собираюсь сказать. И просьбы мои выслушивать и исполнять он не намерен, и стоит мне открыть рот, как получу резкую отповедь.
— Рита привезла вести из дома, — я перешла на светский и легкомысленный тон. — Отец уехал в столицу, и скоро привезет деньги, чтобы оплатить все недоимки и штрафы.
— Это все, что вы хотели сказать? — он нахмурился. Потом взял документ из пачки и положил перед собой. — У меня дела, Майя. И если вы…
Я украдкой сунула руку в карман и нащупала оловянного солдатика, но достать не решилась.
— Да, хотела… Нет, ничего больше, — пробормотала я и встала. — Простите, ваша милость.
Поднялся и фон Морунген. Он проводил меня к выходу, распахнул дверь, и когда я, понурившись, шагнула мимо него в коридор, он заговорил:
— Я бы предпочел, чтобы вы встречались со своими подружками во время визита в город, а не здесь. И выбирали этих подружек с осторожностью. И не пытались решить их проблемы за мой счет. И главное — не давали им использовать себя. Быть хорошей для всех невозможно. Запомните это, Майя.
— Рита не моя подружка, — слабо возразила я, чувствуя себя прескверно. — Но она неплохая девочка. И брат ее вовсе не закоренелый преступник.