Железное сердце

Сапарин Виктор Степанович

Лейтенант повесил трубку.

– Ничего не делать!
– объявил он.
– Ждать, рассвета. Утром приедет сам.

Боец молча вышел.

– Странно, - рассуждал лейтенант, расхаживая по комнате.
– Первый раз за все время такой случай. И инструкции непонятные... Но приказ есть приказ. Наша работа такая...

* * *

На рассвете подул ветерок, дрожь пробежала по лесу. Застывшие в ночной сырости деревья медленно отогревались в лучах раннего солнца. С неумолчным шорохом скатывались с листьев капли

влаги и, попав в полосу солнечного света, вспыхивали разноцветными огоньками.

Кучка людей пробиралась по еле заметной тропинке. Впереди неслышно скользил боец с автоматом на шее и с собакой, которую он удерживал на привязи. За ним шел лейтенант, спокойно перешагивая через переползающие тропинку корни и изредка останавливаясь, чтобы подождать запыхавшегося штатского, вспотевшее лицо которого сейчас было взволнованным. Шествие замыкали два бойца с карабинами.

Шедший впереди внезапно споткнулся и упал, выпустив из руки поводок, натягиваемый собакой. Собака, неправильно поняв это как приказ к действию, устремилась вперед. Прежде чем кто-либо успел сообразить последствия случившегося, собака исчезла в кустах, нависших над краем оврага, а вслед за тем раздались выстрел и предсмертный визг животного.

Проводник собаки, быстро вскочив на ноги, бросился на помощь псу.

– Назад!
– вдруг отчаянно закричал штатский, и лицо его побледнело.

– Назад!
– приказал лейтенант, сразу понявший, в чем дело.

Боец остановился на краю оврага.

– Не спускаться в овраг, пока я не подам знака, - отрывисто сказал штатский, когда подошла вся группа.
– Я пойду первым.

– А вы не боитесь?
– спросил лейтенант, не без уважения взглянув на штатского.
– Возьмите пистолет.

– Мне нечего бояться, - странно ответил тот и пошел вдоль оврага, по самому его краю, напряженно вглядываясь в кусты на дне лощины. Дно оврага постепенно поднималось, а когда овраг стал совсем мелким, штатский уверенно сошел вниз, подошел к кусту орешника, раздвинул гибкие стволы и наклонился.

Через минуту он уже стоял, выпрямившись, возле куста. Поднеся к губам свисток, дал сигнал, что путь свободен.

А еще через несколько минут вся кучка людей стояла над трупом человека со стегаными подкладками на локтях и коленях. Он лежал грудью на поваленном дереве. В сером пиджаке, под левой лопаткой убитого, виднелось выходное пулевое отверстие.

– Пуля номер один, - сказал тонконосый в штатском.

– А вот и вторая, - вскричал лейтенант, указывая на труп собаки немного поодаль.
– Бедняга Джек! Славный был пес - и такая дурацкая гибель...

Проводник собаки подошел к своему мертвому четвероногому другу и повернул еще теплое туловище.

– Прямо в сердце, - сказал он. На лице его отразилось недоумение.
– Но как же... Ведь человек убит давно, он уже закоченел! Кто же стрелял в Джека?

–

Что вы ищете?
– заинтересовался лейтенант, видя, как его ночной собеседник оглядывается по сторонам.

– Третью пулю, - отвечал тот, делая несколько шагов вниз по оврагу.
– Ведь было три выстрела.

Лейтенант сделал знак бойцам, и те, развернувшись в цепь, стали привычно прочесывать поросший кустарником овраг.

Вскоре один из бойцов остановился, подняв руку.

– Еще собака, - сказал он, лейтенанту, когда тот подошел.

В траве лежала незнакомая лохматая собака. Лейтенант пнул ее ногой. Пес лежал бездыханный.

– В сердце, - сказал боец, нагнувшийся над трупом.
– Надо же так угадать!

– Это его собака, - сказал лейтенант, кивнув в сторону человека, распластанного на стволе сосны.
– Во всяком случае, к нему посылалась... Ну что ж, приступим к осмотру?

Но в это время на краю оврага показалась фигура дородного полковника в сопровождении пограничника.

– А вот и начальник!
– воскликнул лейтенант и, окинув взглядом место происшествия, приготовился отдать, рапорт.

Спустившись в овраг и поздоровавшись со всеми, полковник подошел к убитому.

– А ну, поверните его, - обратился он к бойцам, - интересно взглянуть...

Два бойца опрокинули застывший труп на спину. Убитый лежал теперь с закинутой головой - был виден острый кадык и маленький, почти отсутствующий подбородок дегенерата.

Вдруг человек в штатском вздрогнул. Неотрывно, как бывает, когда человек охвачен тяжелыми воспоминаниями, он смотрел на лицо убитого.

Полковник, внимательно взглянув на человека в штатском, стал пристально смотреть на него. Он тоже припоминал. Наконец какая-то догадка осенила его и он воскликнул почти тоном приказа:

– Засучите рукав!

Человек в штатском оторвал взгляд от убитого и с недоумением взглянул на полковника. Машинально протянул руку к левому рукаву жестом человека, собирающегося взглянуть на часы.

– Не тот! Правый...
– сказал полковник, не спуская глаз с руки, которую медленно обнажал человек в штатском.

Вот показалось сухое запястье, засмуглела кожа, рука открылась до локтя... На темной коже ясно был виден зигзагообразный знак - ломаная линия, похожая на чертеж молнии.

– Довольно!
– вскричал полковник.
– Я вас узнал...

– Не понимаю, - пробормотал тонконосый человек с морщинистым лицом и помотал головой.
– Не помню вас... Но зато, - он указал на убитого, - я, узнал его!

– Вот как!
– сказал полковник.
– Его-то я вижу первый раз. Хотя много слышал... Ну что ж, вы нам расскажите, что знаете! Когда вы видели его последний раз?

– Это было, - ответил тонконосый человек, облизывая пересохшие от волнения губы, - семь лет назад...