Железное сердце
Шрифт:
– Ты мне ничем не обязана, – прямо сказал он, пока она суетилась на кухне. – Я и сам управлюсь.
Лена вынула из шляпки булавку и небрежно бросила на скамейку сперва головной убор, а потом и перчатки. Уилл заметил, как мелькнула гладкая кожа и отполированные ногти. Однажды она к нему прикоснулась, и он этого так и не забыл.
– Тебе всегда нужна пища после припадка. – Тихонько напевая, Лена начала наливать суп в миску.
– Эт не припадок. – Уилл ответил резче, чем намеревался, и она застыла. Мысленно ругая
– Онория приказала мне накормить тебя. – Несмотря на напускное спокойствие Лены, он чувствовал, что нервирует ее. – Можешь спорить с ней, если хочешь, а я не собираюсь тратить время попусту.
Не услышав ответа, Лена продолжила свое занятие.
– Я и не знал, что ты умеешь кашеварить, – пробормотал Уилл, просто чтобы прервать неприятное молчание в комнате. – Неужто этому учат в модных гостиных?
Лена оторвала темные глаза от миски и, казалось, искренне удивилась его попытке поддержать беседу. Неудивительно, раз уж Уилл сознательно избегал ее три года.
– После смерти отца, когда мы переехали в Уайтчепел, я взяла на себя почти всю готовку, – ответила она, снова опустив ресницы и сосредоточившись на супе. – Онория всегда приходила с работы позже меня.
– Ты стряпала? – Он взял у нее миску и потянулся за ложкой.
Белокожая рука Лены была намного меньше его собственной. Они из разных миров.
– Не очень хорошо. – Улыбка вдруг осветила ее лицо.
Хренов ад! Уилл уставился на суп. В последний раз они виделись шесть месяцев назад. Уилл намеренно ее избегал и почти забыл, как Лена зажигала его кровь улыбкой, взглядом.
Небрежным поцелуем.
– А теперь ты ходишь по балам. – Он попытался насмешливо фыркнуть, но безуспешно. А набросившись на еду, едва не обжег себе небо.
– Мне нравится танцевать, – опасно прищурилась Лена. – И балы. Мужчины ведут себя как джентльмены. Приятное разнообразие.
– Ты еще не заключила контракт трэли. – Уилл ждал этой новости. Представлял, как один из голубокровных ублюдков прикасается к ней ртом и руками, посасывая ее сладкую кровь.
Щеки Лены запылали румянцем.
– Нет, я еще не решила. Спешить некуда.
– Некуда? А разве ты уже не засиделась в девицах?
– Мне всего двадцать, – проворчала она.
– Ага. Нравится водить их за нос?
– Я не об этом.
– Да ну, те оч даже по душе такие игры.
В глазах Лены мелькнуло опасное выражение. Она развернулась и схватила перчатки.
– Надеюсь, ты подавишься супом, большой волосатый увалень. Ты ничего обо мне не знаешь! Ничего!
Из ее рукава выпала бумажка и полетела на пол, словно умирающий мотылек.
– А, мы опять за свое? – Уилл отодвинул миску, чтобы суп остыл, затем наклонился и поднял бумагу. – Ты че-то уронила.
Лена замерла на пороге, потрогала
– Отдай!
Уилл разорвал печать и расправил сложенную бумажку. Только он заметил жирные черные буквы, как Лена попыталась вырвать письмо.
– Верняк любовное. – Он развернулся и притворился, что читает.
Послышался шорох юбок, ноздри затопил аромат духов. Лена сжала плечо Уилла, пытаясь опустить руку ниже, и невольно прижалась грудью к его широкой спине. Все мысли о чтении вылетели из головы.
– Что ты знаешь о любовных письмах? – Она вскочила на стул и потянулась за бумажкой. Их лица оказались на одном уровне. Опасно близко. – Те женщины, что на тебя позарятся, стихов не пишут.
– С чего взяла? – бросил Уилл в ответ. – Знала б ты, какие стихи они мне на ушко шепчут.
– Фу, ты мерзавец.
Стул зашатался, их взгляды скрестились. Лена вскрикнула и, падая, ухватилась за Уилла. Тот почувствовал на руках бархатную теплую плоть. Оба сердца бешено забились.
Мир замедлился, и осталось лишь ощущение Лены в его объятиях. Их взгляды встретились, а потом Уилл нагло опустил взгляд на ее губы.
Лена округлила глаза и издала сдавленный вскрик.
– Поставь меня.
Уилл едва дышал от голода, который пытался вырваться и завладеть его телом. Он знал, что сияющий янтарь глаз стал ярче; почти ощутил жар в радужках, когда изменился их цвет.
– Уилл, твои глаза, – прошептала Лена.
Его губы обдало ее теплым дыханием. Яблоки с корицей. Уилл ясно чувствовал запах Лены и вдруг захотел попробовать ее на вкус.
«Не надо».
Отпихнув ее, он повернулся, сжимая бумагу в кулаке. Надо убираться отсюда. Подальше от ее аромата, от искушения сделать то, за что она никогда его не простит.
Наверное, Блейд с Онорией не ошиблись. Похоже, ему нельзя доверять.
– Уилл, тебя трясет, – прошептала Лена.
Уилл посмотрел на свои руки. Дрожь от них охватила все тело.
– Ты права. Видать, перенапрягся.
– Может, я пойду?
Кажется, у нее наконец-то проснулся инстинкт самосохранения.
Уилл кивнул, пытаясь держать себя в руках. Какого хрена с ним творится? Какая разница, нашла ли она… кого-то. Внезапно он снова стал задыхаться от гнева, а глаза заволокла красная пелена.
– Не над было приходить. Эт уже не твой мир. – Он специально говорил как можно резче.
Помолчав, Лена ответила:
– Я знаю. Не ожидала, что ты здесь окажешься. Ты никогда не приходишь сюда днем.
Вот почему она всегда появлялась именно в этом время.
– Ну и че ты не уходишь?
– А мое письмо?
За спиной послышались тихие шаги. Лена задела юбками ноги Уилла, а потом провела рукой по его руке, складывая письмо. То самое, которое ей так отчаянно хотелось вернуть.