Железные паруса

Бушков Александр Александрович

– Г’дарь, вы уж там поосторожнее, кто его знает!

Сварог сделал успокаивающий жест и велел править к указанному монахом месту, коего они и достигли уже через несколько минут. Сварог взял лежавший в носу лодчонки кусок свинца размером с два кулака – в грубо отлитую проушину пропущен конец длинной веревки – поднял его над водой и осторожненько опустил, не сделав брызг.

Веревка какое-то время разматывалась, убегая за борт, потом остановилась, лишние мотки, свиваясь в кольца, плавали на поверхности воды. Течения здесь не было ни малейшего, и лодчонка стояла на импровизированном якоре надежнейшим

образом.

Осторожно высунувшись за борт и не наваливаясь грудью, чтобы ненароком не обломить борт, Сварог стал всматриваться в глубину. Вода была чистая и прозрачная, прямо под ним темными стремительными полосками мелькали какие-то рыбы. Постепенно он разглядел далеко внизу нечто темное, отличавшееся несколько по цвету от дна, и в самом деле, если рассудить, напоминавшее высокую, островерхую крышу дома. Судя по тому, сколько веревки размоталось вслед за утопшим якорем, до дна тут было уардов тридцать.

Сварог, не мешкая, стянул сапоги, принялся раздеваться. До сих пор ему еще не приводилось пользоваться своим умением свободно дышать под водой, и он не вникал в детали, не знал, что будет с его одеждой – то ли промокнет, то ли нет. Лучше не рисковать, а то придется сушить потом, запасной перемены нет…

Гланцы смотрели на него с опасливым сомнением.

– Ваше величество… – нерешительно сказал гланфорт Маргас. – Не годится вас одного отпускать на самое дно… Давайте я с вами нырну? Плаваю я отлично…

– Глупости, гланфорт, – сказал Сварог убедительно. – Откуда там взяться чудовищам, реальным или мифологическим? Меня бы о них непременно предупредили… Уж поверьте, я и в одиночку прекрасно справлюсь.

И, чтобы избежать дальнейших дискуссий, перемахнул через борт, зажав в руке Доран-ан-Тег, «солдатиком» ухнул в воду и в такой позиции, не барахтаясь, по стойке «смирно» пошел на глубину.

Рыбья мелочь так и брызнула во все стороны, и за ней с тем же проворством последовали солидные рыбины, быть может, те самые хваленые желтоперы, что вялеными незаменимы под пиво. Плавники у них, и точно, отливают желтым…

Вокруг становилось темнее и темнее, но не так уж непроглядно, как-никак стоял солнечный день, а вода была чистейшая. Сварог опускался, как тот утюг, распугивая рыбу – и в конце концов, слегка пошатнувшись от толчка, встал на дне.

Никаких чудищ пока что не наблюдалось в пределах прямой видимости – разве что раки расползались от него, поводя усами и грозно щелкая клешнями, словно заправские парикмахеры ножницами. Раки были крупные, чуть не с локоть. В этих местах их отчего-то не ели, согласно какому-то давнему суеверию – то-то и вымахали, усатые, как запорожцы… – Это надо исправить, мимоходом подумал Сварог, так и просятся, чтобы сварить их полное ведро с горным укропом, с перчиком, и потом употребить под жбан нэльга…

И тут же забыл о гастрономических поползновениях – перед ним возвышался дом. Тот самый, с высокой островерхой крышей. Не особенно большой, но с полукруглым балконом над входной дверью – следовательно, принадлежал когда-то дворянину. Даже в такой глуши заинтересованные лица зорко следили, чтобы иными правами и привилегиями пользовались только те, кому они исстари положены. Балкон при доме – привилегия сугубо дворянская…

Дом выглядел

совершенно нетронутым, даже стекла в окнах целехоньки. Одно можно сказать уже сейчас, местные любители страшных сказок все наврали насчет демона, развалившего якобы дом вдребезги и пополам. Что бы здесь ни произошло в давние времена, но дом остался целехонек…

Решив не терять времени даром, Сварог направился к невысокому крыльцу с витыми столбиками и украшенным деревянными кружевами навесом – осторожно ставя босые ноги, чтобы не наступать на камни, распугивая недовольно пятившихся раков. Ощущение было примечательное – он вообщене чувствовал воды вокруг, дышал в точности так, как и наверху. В первые минуты он крепко сжимал губы, но потом приобвыкся. Разве что пузырьки выходили изо рта при каждом выдохе, взмывали вверх, и это было единственное напоминание о том, что он все же под водой. Да его движениям окружающая среда все-таки сопротивляется посильнее, чем воздух. Такое впечатление, будто шагаешь навстречу безостановочно дующему ветру, но стоит остановиться, как это ощущение пропадает напрочь.

Он преспокойно поднялся на крыльцо, потянул на себя дверь. Как и следовало ожидать, проржавевшие петли закаменели намертво, и он, не чинясь, снес дверь топором, она упала наружу, взбаламутив ненадолго воду, что Сварог ощутил опять-таки как порывы ветерка.

Русал, тоже мне, подумал он весело. И ступил в прихожую.

Здесь было гораздо темнее, и пришлось вспомнить о «кошачьем глазе». Сделав несколько шагов внутрь, он огляделся. Все вокруг, откуда ни глянь, напоминало обычную обстановку в дворянском доме средней руки, жилище провинциального середнячка, отнюдь не блиставшее роскошью. Мебель, правда, за десятки лет разбухла от воды, покоробилась, расклеились стулья с причудливыми спинками, вспучились филенки шкафов, вздулись сундуки – на клею, должно быть, все крепили тогдашние столяры, не на гвоздях, вот клей за сто с лишним лет и подвел, каков бы ни был качеством…

Он обходил одно помещение за другим, держа наготове топор, включиввсе свое умение. Напрасно. Ни малейших признаков чего-то живого вблизи – и нежити тоже. Самый обыкновенный дом, в одночасье покинутый обитателями и оказавшийся в глубинах горного озера… Все вещи на месте – вещей, впрочем, маловато, и женских нет вообще. По первым наблюдениям, здесь обитали человека три-четыре – хозяин и особо доверенные слуги, надо думать…

Он осмотрел все, поднялся даже на чердак по высокой витой лесенке. Ничего интересного. Как и следовало ожидать – интересное, если и было здесь, то определенно таилось ниже уровня пола…

Вернувшись в прихожую, он быстро отыскал вход в подвал – проем в углу, каменные ступеньки ведут вниз и заканчиваются у невысокой с полукруглым верхом деревянной двери, скрепленной фигурными полосами кованого железа.

Конечно, она не поддалась. Конечно, Сварог тут же снес топором петли, бормоча:

– Дверь – прилагательное, поскольку к своему месту приложена…

Когда дверь перестала быть прилагательным, то есть отделилась от проема и стала медленно падать на него, Сварог ее подхватил и с натугой поставил рядом. Поднял брови, негромко сказал: