«Железный батальон»
Шрифт:
— Отказать! — строго сказал Вихарев.
— Разрешите тогда узнать, товарищ Вихарев, как вы стали таким... — начал второй, вынимая блокнот и желтенький карандашик, обкусанный у острия.
— Журналистам отвечаю после победы, — сказал Вихарев полушутливо, но с прежней строгостью.
Уговоры приехавших не помогли, капитан– лейтенант ушел в палатку, автомобиль скрылся за кустами,
— Большое дело начнется вот-вот, — тихо сообщил бывший минер с «Беспощадного», знавший лучше всех повадки своего командира.
...В порт стягивались мелкие корабли. Черные, как комары на пруду, они покачивались в бухте. От перевалов шли грузовики, укрытые брезентами. Под губчатыми баллонами свистели камни размятого шоссе. Грузовики-трехоски были набиты тяжелым грузом «огневой каймы» — снарядами. Штурмовые самолеты нагружались бензином и боевыми припасами.
Летчики пели у капониров ясные свои песни. Притихли береговые батареи. Моряки «железного батальона» каким-то шестым чувством ощущали приближение грозы. Младшие офицеры приказали надеть чистое белье, проверить жетоны, собрать письма на корабли, надеть ордена и медали. «Начинается», — сказали люди батальона. Когда они выстроились квадратами взводов на выбитой каблуками лужайке, из палатки, немного пригибаясь, вышел капитан-лейтенант. Он был обеспечен оружием и гранатами так же, как и все его подчиненные. Остановился перед строем, повернул голову в сторону холма, где было погребено тело хозяина Малой земли, и сказал, властно отчеканивая каждое слово:
— Пришло время, товарищи! Будем достойны его. Я пойду впереди вас, таково правило настоящего десанта. Так делал он. Мы пойдем на настоящее дело. К нему мы готовились. Мы должны пробить стены и ворваться в город. У нас не будет штатов, кроме подносчиков патронов. Мы все триста сразу бросимся в бой. Мы тем и хороши! Мы сразу делаем триста взмахов штыком, сразу летят триста гранат, сразу — триста выстрелов, сразу гибнут триста врагов. Мы живем в прекрасное время, нам будут завидовать. Поздравляю вас с хорошим делом, где каждому найдется место отличиться...
Он замолк, батальон стоял затаив дыхание. Вихарев знал, что каждое его слово должно отозваться в сердцах людей, чтобы они глубже почувствовали все, о чем он думал и что постарался, как мог, выразить. Он посмотрел на светящийся циферблат. Время подошло, теперь оно уже исчислялось секундами.
— Батальон, смирно!
Стукнули ноги о землю, линии голов и плеч протянулись перед его глазами. Ему, молодому человеку двадцати трех лет, были подчинены эти триста людей, готовых идти за ним в огонь и в воду. Тут он впервые понял буквальное значение этих слов. Может быть, только наоборот: вначале в воду, а потом в огонь. Он отдал вторую команду на движение и пропустил мимо себя людей «железного батальона». Мелкие корабли уже ждали их. Труженики, бесстрашные птицы Черного моря!
Команды принимал десант. Кое-где вспыхивали шутка и нервный смех, звякало оружие.
Раздирая волну, прогудели торпедные катера. Они словно вынырнули из-под коряг дубов, сваленных у берега. И, заглушая рокот мощных моторов, ударила артиллерия. Луна повисла у вершины горы, словно воткнувшись гнутым концом в темное тесто. Ожило все, что сухо называется прифронтовьем.
За голосом орудий все же слышно было, как с грохотом вонзались в побуревшее небо багряные столбы. Торпеды, выпущенные по брекватеру, проломили его. В проломы ринулись крейсировавшие под огнем противника сторожевики и мотоботы с людьми, уже прозвавшими себя вихаревцами. Бухта кипела от снарядов и мин. Водяные столбы играли в голубых лучах прожекторов. Корабли подлетели к берегу. В это время они были в самом деле похожи на птиц, морских орлов, как почетно называли их люди.
Первым на берег выпрыгнул Вихарев:
— Вперед, ребята!
Вихарев пошел в свою четырнадцатую атаку — прямо в лоб, прямо на доты и дзоты, на все, что нагромоздил враг у ворот русского города. За Вихаревым ринулся батальон. Уже кое-кто падал. Триста человек сомкнулись для атаки и вломились в город под рев орудий, под зарево пожарищ и грохот падающих стен. Они подготовились к такому делу.
Они разрезали город. Взрываясь на минных полях, проложили пути пехоте, штурмовали улицы и этажи. Знамя Военно-Морского Флота было поднято над самым большим зданием города. Оно играло в лучах прожекторов. Сквозь его полотнища с визгом проносились осколки, но уже ничто не могло сломить древка или сорвать его.
Начался первый день пятидневного штурма, который окончился славной победой.