Железный герцог
Шрифт:
— Госпожа эт-Лидрерри, вы могли бы уделить мне немного времени, — попросил бургомистр. — Я хотел бы поговорить с вами…
— Хорошо, — согласилась Генрика. — Давайте, я сяду к вам в коляску, и мы поговорим.
Долгий и витиеватый рассказ Картоса Варбуни не содержал ничего, о чем бы юная магичка не догадывалась сама.
Больше двух месяцев назад на городском кладбище начали твориться странные вещи. По ночам из-за ограды раздавались леденящие кровь стоны и вздохи, а те, кому не посчастливилось проходить мимо нее в темноте, часто после этого заболевали…
Генрика
— Похоже, что в ваших краях недавно произошло преступление, и его виновники не понесли наказание. Тим Пресветлый разрешает подняться в наш мир лишь тем душам, чья жажда мести справедлива. Но чего вы хотите от меня?
— А разве маги, которые, как и вы, носят на запястьях знак черной змеи, не способны изгнать душу-мстителя за Кром?
— Вам гораздо проще наказать преступника.
— Но — кого? — безнадежно воскликнул бургомистр.
— Не знаю, — ответила Генрика. — Но постараюсь разобраться. Это будет стоить вам десять золотых. Вы согласны?
— Да, конечно, — мелко закивал господин Варбуни.
— Ладно, займемся этим ближайшей ночью. А вы скажите мне вот что. Вы знаете женщину по имени Турне Вайс? Я мельком слышала о ней в этой сумасшедшей таверне…
— Конечно! — обрадовался бургомистр возможности сменить тему. — Это — покойна супруга хозяина таверны, Вселека Вайса. Точнее, бывшая ее хозяйка. Дело досталось ей от отца, а Вселек не имел ни гроша за душой. Он — младший сын одного из наших землевладельцев. В юности Вселек на какое-то время уезжал в столицу, вроде бы учился там. Потом внезапно вернулся и жил в отцовском поместье. Болтали о том, что у него множество подружек, и он беспрестанно тратит на них деньги. Потом старый Вайс умер, и оказалось, что все состояние он завещал старшему сыну, а Вселек остался без гроша. Но вскоре смазливый парень женился на девице Турне Эминь и стал управлять доставшимся ей по наследству делом.
— А что, придорожная таверна рядом с городом — настолько прибыльное занятие? — удивилась Генрика. — Ведь наверняка и в Нильванте есть постоялые дворы.
— Через наш город проезжает много путешественников. К тому же причалы на Альве тянутся вдоль всего кладбища. Выше по течению река становится порожистой, поэтому суда в Нильванте разгружают, и дальше на восток грузы везут караванами. Удивительно, что этой ночью в таверне не было ни одного матроса. Хотя сейчас, после войны, много барж ушло к устью, в Питтим.
— Понятно, — кивнула Генрика. — А почему умерла эта достойная женщина? Ведь вы, кажется, сказали, что госпожа Турне — покойная супруга тавернщика.
— В последнюю зиму она тяжело болела. Лекари ничего не могли поделать. Казалось, женщина просто не имеет сил жить. Она почти не вставала с постели, все время спала.
Генрика напряглась, но постаралась не подать вида:
— А что ее супруг?
— Вселек — мужчина. Погоревал, конечно, и утешился с кем-то из бывших своих подружек.
— А дети остались?
— Нет.
Генрика надолго задумалась, потом проговорила:
— Конечно, тавернщика ни в чем не заподозрили?
— Слухи ходили разные, — пожал плечами господин Варбуни. — Все сошлись во мнении, что ему здорово повезло — и дело в руках, и жены нет. Говорят, Турне была довольно скандальной дамой и ревновала мужу к каждой юбке. Но где взять доказательства?
Генрика снова задумчиво кивнула:
— В каждом городке, если поговорить с кумушками, можно услышать множество подобных историй. Что из них правда — никто не знает. А можете вы мне ответить еще на один вопрос?
— Конечно.
— Скажите, вы только сейчас решили обратиться к нам за помощью? Вчера мне показалось, что вы хотите что-то сказать, но стесняетесь…
— Понимаете, — запнулся бургомистр. — Я хотел переговорить с вами еще вчера. Кладбище пугает горожан все сильнее и сильнее. Несколько седьмиц назад я писал в монастырь пресветлого Тима в Уфтольсе, я разговаривал с нанитами, которые много общаются с вашими коллегами по ордену… но пока никто не откликнулся на мои призывы. Но вы быстро поднялись в комнаты…
— А что было потом, когда я ушла отдыхать? Мне не дает покоя утренняя история. Что вообразил этот глупый тавернщик? — возмущенно произнесла Генрика.
— Не знаю, честное слово, я не знаю, что почему он повел себя так нагло, — огорченно пробормотал господин Варбуни. — Я оставался еще какое-то время в зале. Вселек подсел ко мне за столик, мы поговорили о том, что случайно проезжающие маги могут помочь разобраться с кладбищем. Потом в зал вошел ваш юный коллега, попросил у Вселека продать ему немного еды, которую можно взять в дорогу — какого-нибудь копченого мяса, сыра… дескать, ему понравилась стряпня в таверне, а дальше на север места не такие обжитые. Вселек позвал кого-то из своих служанок и приказал сходить с юношей в кладовую. Только… по-моему, я не заметил у женщины никакой заколки, тем более — драгоценной.
Генрика кивнула:
— Мне тоже кажется, что слова тавернщика — гнусный навет. Я хорошо знаю Арчера. Он не станет мараться ради какой-то безделушки. В конце концов, он много лет прожил в нашем доме, а у нас были вещи гораздо более ценные, чем любое украшение. Отцовская библиотека, которая завещана храму в Будилионе, стоит тысячи любых заколок.
Бургомистр уважительно посмотрел на девушку и вдруг лукаво спросил:
— Так зачем же вам те десять золотых, о которых выпросите?
В ответ Генрика рассмеялась:
— Все, что принадлежало моему отцу, было заработано им. Услуги магов стоят недешево. Надеюсь, и я, и Арчер будем зарабатывать не меньше. Правда, я скорее склоняюсь к карьере целителя…
За разговорами путешественники быстро доехали до города.
Юные маги сняли комнаты на постоялом дворе, поели и уснули до вечера.
На закате, как и договаривались, к ним пришел господин Варбуни — с деньгами и парой слуг, нужных, чтобы присмотреть за лошадьми.