Железный прапор
Шрифт:
– Лена, Лен, ты о чем сейчас говоришь?
– А ты не понимаешь?
– Та шо-то не могу никак.
– Игореш. – Она уселась на колени к мужу и стала ластиться и тереться щекой о его шею, ни дать ни взять – домашняя кошка. – А, Игореш?.. Ну ты же уже пять с половиной лет своего самого прекрасного возраста, юности, отдал этой войне проклятой… На тебя же без штанов смотреть страшно…
– А че страшного-то, чай не конь – он крупноват, конечно, но не до такой же степени!
– Дурак! И жлоб к тому же! – Лена надула в обиде губы. – Я ж не о том!.. Ты на свое бедро посмотри! Рубцы же сплошные! Ты и выжил-то случайно после этого ранения…
– На войне, Лена, случайностей не бывает… [49] Я выжил потому, что рядом был Рашид. Потому, что, наверное, было справедливо, что из той мясорубки удалось вытащить половину взвода… Да и с тобой мы встретились благодаря ранению…
– Полный идиот! Мы бы с тобой и так встретились…
– Может быть… Но все равно через войну – не меня бы ты выхаживала, так моего друга, а я пошел бы его навещать, ну и…
– Игореш… Игорь! Барзов, мать твою!.. Ты че, совсем дурак?! Тебя повернуло?! Или ты еще способен понимать что-то?!. – Такие далекие, в другие моменты, слезы готовы были брызнуть неудержимым потоком прямо сейчас. – Игорь, все это – ерунда! Жить надо. Жить дальше! Было и прошло!!! У тебя теперь семья!!!
49
Через несколько лет Игорь и сам понял всю глубину своего тогдашнего заблуждения, попадая не единожды в ситуации, когда абсолютно выверенная операция шла наперекосяк из-за какой-то мелкой случайности. А потом включался «принцип домино», когда в тартарары летели всяческие расчеты и предположения и приходилось начинать выживать. Но тогда…
– Ты меня прости, конечно, мамочка моя, но что-то я не понял малость. Особенно про Рашида. Его что, забыть надо?
– Ты… Игорь! Никого забывать не надо. Только… Ну, может, хватит уже изображать из себя Рэмбо, а? За пять-то лет? Ну, хочешь служить – служи! Поступи в училище. Есть же у нас в Одессе! И не самое плохое, как я слышала уже. Будешь офицером…
– И к пенсии дождусь «майора». Если повезет… И что? Про мой возраст забыла? Пока отучишься, пока назначения… И еще неизвестно, куда и как…
– Но ведь ты уже заслуженный – награды имеешь…
– Боже, какая же ты в наших делах темная!..
– Темная-светлая!!! Барзов! Игореш, уходи со службы, а? Ну, сам подумай. Я – здесь, ты – бог знает где… А если человек случится? Для одинокой женщины… Тогда что?..
– Тогда эта одинокая женщина пойдет за тем фуем, который ее привлек! – отрубил Игорь.
– А если она того не хочет, но так сложатся обстоятельства – всяко бывает, когда мужа нет дома…
– Бывает… всяко… – Игорь остро взглянул на жену. – Только бывают люди, которые не прощают предательства…
Медведь легко приподнял Лену и поставил ее на пол, поднявшись сам:
– Я такой глупости не ожидал – думал, ты умнее… А насчет службы, так я больше не умею ничего, дорогая моя женушка, – это моя профессия!
– Но ведь можно же ее и поменять, правда? – Лена поняла наконец, что натолкнулась на настоящий характер. – Да и прибрехал ты слегонца – ты же прекрасный механик! А если тебя, упаси господи, покалечат где-нибудь так, что придется списываться на гражданку, тогда как?
– Тогда и посмотрим! И вообще, не каркай!
Вот тут-то она и осознала, что перед ней стена, которую с наскоку не пробьешь – как бы лба не расшибить.
– Ну, не хочешь уходить из армии – ладно! Но ведь можно же перевестись в другую часть – поспокойнее и к дому поближе. Да вон хоть в нашем училище военном.
– И я, боевой прапорщик спецназа ВДВ, орденоносный, ныне – прапорщик «Витязя», носящий краповый берет, знающий про войну поболе всякого, и еще больше умеющий, буду в училище портянки со склада выдавать?! Ты это хотела сказать?! – Игорь говорил очень тихо, но Лене казалось, что над ее головой бушевал тайфун. Да так оно, в общем-то, и было – глаза Медведя горели бешеным огнем. – Чтобы иметь возможность к тебе в трусы залезть каждую ночь? А салаги пусть гибнут пачками потому, что один из опытных бойцов захотел спокойной, сладкой, сытой жизни возле жениной жопы? Ты хочешь, чтобы я стал дезертиром?!
– Игорек! Я…
– А уважать ты меня после этого будешь?
– Боже ж ты мой… Игорь!..
– А друзья мои, те, которые воевали со мной все эти годы, Гора, Бах, Зяма, Гриб, Крюк, Малыш, Лев, да мало ли их было, тоже будут уважать, как прежде?!
– Боже!.. – Слезы градом текли из Лениных глаз.
– А те, которые полегли на этой блядской войне, мои пацаны, они, как думаешь, тоже поняли бы меня и простили?!
– Перестань! Прошу тебя! Мамочка, пусть он замолчит!..
– Перестать?! Перестать что?! Ты сейчас с кем говоришь?
– С тобо-ой! – Лена уже рыдала навзрыд, пожалев тысячу раз о начатом разговоре.
– А кто я?
– Ты мой муж…
– А еще? Как меня зовут?
– Игорь Барзов…
– И все?!
– Прапорщик какого-то секретного спецназа под названием «Витязь» Игорь Барзов…
– А еще?
– Ну не знаю я!..
– Я – Медведь! И это имя в наших кругах уже имеет свой вес. И его уважают… И менять в своей жизни из-за бабского каприза, пусть даже и твоего, я ничего не буду, потому что – это моя жизнь, плохая она или хорошая, но моя! Потому что кто-то должен делать и это грязное, вонючее дело, чтобы ты, Ворона, и не только ты, просыпалась по утрам спокойно, без страха… Кто-то ведь должен это делать! Так почему не я?.. Тем более что моя профессия мне еще и нравится!
Игорь вышел из кухни, вернулся через пару минут уже полностью одетым, с «тревожным чемоданчиком». [50] – Вот. – Он положил перед Леной газетный сверток. – Это вся моя зарплата за год – три с половиной тысячи рублей, или что-то около того, и столько же в чеках «Внешпосылторга» – за мою работу, Ворона, еще и платят хорошо. Тут надолго и на многое хватит. Если захочешь, то и лайбу какую-то можно прикупить, типа «жигуля-2105», да и «двадцать первую» «волжану» можно потянуть… Короче, сама придумаешь, как их потратить, – над этим мозги сушить не хочу, да и не знаю ничего – тут ты генерал. А я уезжаю…
50
Прапорщики и весь офицерский состав всегда обязаны были иметь при себе, как и теперь, наверное, чемодан либо портфель – зависело от должности, звания и личных потребностей, с «первым необходимым» – сменное белье, носки, «мыльно-рыльные» принадлежности.
– Куда?!
– А какая разница? Страна большая, а по ней моих друзей разбросано… Во всех уголочках теперь живут мои «братишки»… А ты сиди тут и думай. Как надумаешь – так и будет…
– Дурак! Дуралей! – прокричала она в широкую уходящую спину. – Какой же ты дурак, Медведь! Я же семьи хочу. И сильного мужа рядом… Я же беременна, Игоречек!..
Но эти последние, самые важные слова услышала только захлопнувшаяся за Игорем дверь…
Лена зарылась лицом в кулачки, рыдая, а Медведь тем временем закомпостировал пятикопеечный автобусный талончик и углубился в свои мысли.