Железный предатель
Шрифт:
– Ничего особенного, – ответил я, заставляя себя успокоиться. – Я в порядке, Аннуил, просто выброс адреналина после боя.
«И, разумеется, видение собственной смерти. Такое всегда заставляет прозреть». Черт возьми, мне никогда не забыть увиденного: оно отпечаталось на подкорке моего сознания, словно клеймо, и останется там навсегда. Я распростерся у ног Киррана, окровавленный, безвольный и, несомненно, мертвый, а Железный Принц в ужасе смотрел себе под ноги. Меня снова начало трясти, но я приказал себе прекратить.
«Нет.
– Эти существа, – Аннуил вздрогнула и потерла руки друг о друга, как если бы ей было холодно. – Это ведь были Забытые? Почему они не напали на нас?
– Не знаю, – пробормотал я, посмотрев на безвольную кучу тряпья на земле, что осталась от Оракула. Я поймал себя на том, что мы только что стали свидетелями чего-то важного и ужасного, и мне стало интересно, скажется ли смерть древней фейри и на остальных волшебных существах. – Думаю… они охотились за ней.
Мы поспешили из парка прочь и направились к моему пикапу, опасаясь новой встречи с тенеподобными существами. В этот раз Аннуил без колебаний забралась в кабину, а я выудил из-под сиденья мечи и положил их рядом с собой. Все, больше я без них ни шага не ступлю.
Я нашел гостиницу недалеко от Бурбон-стрит – но не на ней, потому что любое жилье на этой знаменитой улице, вероятно, было бы мегадорогим, – и заплатил за номер наличными. И все равно комната оказалась гораздо дороже, чем я рассчитывал, так что мне было довольно трудно не поморщиться, отдавая банкноты. Этим летом мне определенно придется искать новую подработку, потому что эта поездка истощит мои и без того ограниченные средства.
«Черт тебя дери, Кирран. Надеюсь, ты того стоишь».
По крайней мере, солидно одетый мужчина за стойкой регистрации не стал спрашивать, зачем семнадцатилетнему подростку, явно путешествующему без родителей, понадобилась комната в гостинице, и без колебаний вручил мне ключ. Вместе с невидимой для остальных Аннуил я шел по узкому коридору, оформленному в оранжевых и золотых оттенках, пока не отыскал нужную дверь и не вошел внутрь.
Комната оказалась небольшой, но хотя бы чистой, и я тут же бросил сумку на кровать.
– Вот мы и на месте, – объявил я и бросил взгляд на Аннуил, которая с любопытством разглядывала наше временное жилище. – Думаю, теперь нам нужно дождаться вечера, если только у тебя нет других планов.
Мне вдруг стало интересно, что делает Кензи: приехала ли она, гуляет ли по окрестностям с семьей, впитывая местную историю. Все то, что положено делать во время семейного отпуска. Я хотел бы провести с ней время подобным образом. Конечно, это был не отпуск и отнюдь не увеселительная поездка, но было бы здорово свозить свою девушку в Новый Орлеан. Мы могли бы ходить по ресторанам, слушать джазовую музыку, посещать музеи или отправиться на обзорную экскурсию. Обычные вещи, которые, вероятно, мне не под силу.
Аннуил бросила на меня взгляд, намекающий на то, что она знает, о чем я думаю и что чувствую. Может, моя аура снова меня выдала.
– Ты скучаешь по Кензи, – сказала она, подтверждая мои подозрения. Я пожал плечами, и она наклонила голову. – Почему бы тебе не позвонить ей? – предложила она. – Ты же можешь это сделать, верно? По твоему… телефону?
То, как мир смертных порой ставил фейри в тупик, вызвало у меня улыбку. Аннуил так долго прожила в Небыли, что технологии и современные удобства, такие как телефоны и компьютеры, были ей совершенно чужды. Но моя улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
– Не могу, – ответил я и провел рукой по волосам. – Кензи очень зла на меня. Не думаю, что она захочет говорить.
– Почему она злится?
– Потому что я не хочу брать ее с собой на рынок гоблинов. Не с тем жутким тонким фейри, преследующим нас, и уж точно не сейчас, когда мы встретились с теневыми Забытыми. Это слишком опасно. – При воспоминании о Кензи, бледной и слабой, лежащей в больничной палате, у меня скрутило живот. – Она больна, Аннуил, – признался я почти шепотом и тут же удивился, что доверился фейри. – Я не могу подвергать ее риску. Только не так.
Аннуил бросила на меня очень странный взгляд, который мне не удалось истолковать.
Я нахмурился.
– Что? – с вызовом бросил я, скрестив руки на груди. – Почему ты так на меня смотришь?
– Прости, – прошептала Аннуил, смотря на меня с огорчением. – Я знаю тебя, но… кажется, забыла твое имя. Где мы?
И на моих полных ужасах глазах она начала исчезать.
– Нет! – Я бросился к ней и схватил тонкое запястье, прежде чем то стало совсем прозрачным. – Аннуил, посмотри на меня, – потребовал я, тряся ее за руку. Она моргнула и уставилась на меня остекленевшими зелеными глазами. – Как меня зовут? – спросил я, хватая ее еще крепче. Она казалась такой… хрупкой. Разглядев прямо сквозь ее голову комод, я снова встряхнул летнюю фейри. – Сосредоточься, Аннуил! Ответь мне. Как меня зовут?
– Я… не знаю. – Ее голос был едва слышным шепотом, и только глаза сохраняли свой цвет. Все остальное становилось прозрачным и бледным. – Я ничего… не могу… вспомнить.
– Черт возьми, – прорычал я. – Не поступай так. Не сейчас. – Мои пальцы проскользнули сквозь ее запястье, и я мог только беспомощно наблюдать за тем, как она становится все бледнее и бледнее. Я терял ее. И не знал, вернется ли она в этот раз. Аннуил смотрела сквозь меня, а выражение ее лица было безразличным, почти отсутствующим.