Железный рассвет

Стросс Чарлз

Решимость РеМастированных уничтожить московских дипломатов сама по себе понятна, хотя я не убежден в мотивации. Появилась заинтересованность в том, чтобы заставить московский дипкорпус отправить код отзыва ядерной бомбардировки, но такой внезапный политический кризис на Новом Дрездене предполагает причастность кого-то еще. Здесь трудно быть уверенным.

— Но ведь ты, ты… — Среда с трудом подбирала слова. — Ты же часть Эсхатона. Разве не можешь остановить их? Разве не хочешь?

— А зачем, по-твоему, я разговариваю с тобой? — Теперь его собственный голос, спокойный и симпатичный. — Я не могу аннулировать уничтожение Москвы, поскольку катастрофа не запустила временную иммунную реакцию Эсхатона Высшие посредники рассматривают возможность угрозы самому Эсхатону. Я пытаюсь помешать РеМастированным достигнуть цели — захвата Нового Дрездена. И также стремлюсь преградить им доступ к окончательным техническим отчетам по оружейному проекту Москвы. Стараюсь предупредить дипкорпус Москвы об угрозе. Это низкоуровневое реагирование по стандартам Эсхатона. Система верования РеМастированных требует уничтожения Эсхатона. Пока они и близко не приобрели такой способности и еще не запустили первичные защитные рефлексы Эсхатона, но если смогут… то тебе лучше не находиться в пределах тысячи световых лет отсюда.

— О, — вышел такой слабый писк, что Среде самой не понравилось. — А как же я? Мне-то что после всего этого делать? Моя семья…

Безмерное чувство утраты заставило ее умолкнуть. Она взглянула на спящую фигуру на кровати, и чувство потери поутихло, но лишь отчасти.

— Ты достаточно взрослая, чтобы самой позаботиться о своем будущем. А я не могу принять ответственность за события, о которых не был предупрежден или в которые не был вовлечен. Но гарантирую, ты не станешь нуждаться в деньгах, пока устраиваешь свою жизнь, если, конечно, уцелеешь в течение последующих нескольких дней.

— Если? — Среда подошла к стене-картине. — Что значит «если»?

— На борту звездолета группа РеМастированных. После первого прыжка я ожидаю от них радикальных действий. Возможно, предпримут попытку твоего захвата и превращения в марионетку, но здесь слишком много свидетелей, хорошо тебя знающих. Наиболее реальный подход — гарантия неприбытия в порт назначения. Тебе необходимо подготовиться. Изучи территории доступа экипажа и подробности, которые я загрузил в твои кольца. Далее: на борту трое дипломатов Объединенных Наций Земли. Можешь довериться им безоговорочно. Особенно Мартину Спрингфилду, который в прошлом работал на меня. Он способен защитить тебя. И еще одно. Если получишь шанс заполучить документы свидетельств испытаний оружия РеМастированных в системе Москвы, передай их земным дипломатам. Это единственное, чем ты можешь нанести наибольший урон РеМастированным.

— Держу в памяти. — Голос Среды дрожал. — Но ты сказал, будто они намерены взломать дверь и выкрасть меня — и какие действия?

— Очевидные: отсутствовать в каюте, когда за тобой придут. — Герман сделал паузу. — Мы слишком долго говорим. Я загрузил в твои кольца некоторые схемы вспомогательных конструкций. Куртку постоянно держи при себе.

— Куртку?

— Да. Никогда не знаешь, когда она пригодится. — Голос Германа слабел. — Удачи, и пока. О да, если доберешься до Новой Праги, сообщи Рашели, прежде чем соберешься выйти на поверхность, иначе это может стать шоком…

Клик. Вызов завершен. Среда потихоньку выругалась и вдруг заметила изменения в комнате.

— О чем это? — спросил мрачно Фрэнк. — Кто-то затеял дискуссию?

Среда посмотрела на него, и сердце вдруг забилось, а во рту пересохло.

— Мой невидимый друг… — начала она. — Когда прыжок?

— По крайней мере не днем. Почему бы тебе не подойти и не рассказать мне? — Он подвинулся на кровати, давая ей место.

— Но я… — Ощущение ужаса отступило. — День? Старая привычка и укоренившееся недоверие говорили,

что упоминание о Германе способно доставить лишь неприятности. Однако логика и нечто необъяснимое подсказывали: утаивать это от Фрэнка — ошибка.

— Я не хотела рассказывать, — заявила она, — чтобы ты не принял меня за свихнувшуюся.

— Нет. — Он задумчиво глядел на нее. — Не думаю, чтобы у тебя съехала крыша. — У него был открытый и удивительно уязвимый вид. — Почему бы не начать с самого начала?

Среда забралась на кровать и прижалась к нему. Фрэнк обнял ее, и девушка глубоко вздохнула.

— В десять лет у меня появился невидимый друг, — призналась она. — Я узнала, что он работает на Эсхатона, после гибели моего родного мира.

Мартин наблюдал, как Рашель открывает дверь тесного, но прекрасно спланированного офиса. Его лицо усталое, со складками.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Лучше не бывает. — Рашель зевнула. — Черт, нужна порция бодрящего.

Она посмотрела на стол и сидевшую рядом с Мартином на вид молодую женщину со знаками отличия лейтенанта.

— Представишь меня?

— Да. Младший полетный лейтенант Стефания Грейс. Только что из увольнения. В ее отсутствие я работал с ее руководителем, полетным офицером Максом Фроммом. Штефи, моя жена — Рашель Мансур. Рашель — культурный атташе.

— Не то представление. — Рашель с юморком усмехнулась, показывая удостоверение. Ее лицо на фоне логотипа Объединенных Наций: три W на звездном фоне. — «Черная Камера». Полковник Мансур, Объединенный Оборонный Корпус, в командировке от Постоянного Комитета по Межзвездному разоружению при Объединенных Нациях. Исключительно с целью подтверждения ранга, понятно? Предпочитаю, чтобы пассажиры и экипаж, в том числе командное звено, пока не знали о моем присутствии. Мы понимаем друг друга?

Девочка — нет, ей уже, вероятно, за двадцать, — возможно уже во втором, а то и в третьем задании, выглядела взволнованной.

— Могу поинтересоваться, что случилось? Если это связано с угрозой кораблю, капитана необходимо известить в первую очередь.

— Хм. — Рашель задумалась. — Прошло только шесть часов, полагаю, как мы ищем преступника — серийного убийцу, — который находится на вашем корабле и убивает кого-нибудь в каждом порту.

Лейтенант моргнула и посмотрела ей прямо в глаза.