Железный шторм
Шрифт:
Фиерах сделал шаг вперед навстречу этому новому противнику и занес цепной кулак для удара по голове нападающей машины. Режущее полотно гигантского кулака скользнуло по бронированному панцирю вражеского титана, не оставив на нем следа, кроме фонтана огненных искр. Монстр ответил ударом собственного цепного лезвия, которое с ревом устремилось к торсу «Император Беллум». Лезвие вспороло толстую броню титана, словно бумагу, и Фиерах почувствовал чудовищной силы удар и скрежет разрываемого металла. Внутренние каналы вокса наполнились криками гибнущих внизу
– Принцепс! Пробой в защите реактора на втором уровне!
Фиерах не ответил, из всех сил стараясь отбить очередной удар вражеского титана и подходя поближе, чтобы нанести тому сильный удар в область шеи. Лезвие «Император Беллум» пробило броню противника, заставив вражескую боевую машину полыхнуть оранжевым пламенем, и голова титана отделилась от корпуса. Падающего титана сотрясали вторичные взрывы, и Фиерах победно взревел.
Командный мостик наполнился дымом, перед глазами принцепса загорелись предупредительные символы, тревожно мигавшие красным. Реактор вступил в критический режим, но Фиерах знал, что Уландро был лучшим в своем деле, и если уж ему не удастся предотвратить перегрузку, то не удастся никому.
Он развернул «Император Беллум» – как раз вовремя, чтобы увидеть гибель «Клавис Регни», пустотные щиты которого в конце концов отказали. Перегрузка вывела из строя генераторы титана, и огненный вихрь огромной силы взрывов пронесся по внутренностям машины. Разрываемый чередой внутренних детонаций, «Клавис Регни» содрогнулся, и Фиерах закричал от ярости, видя, как гибнет его героический собрат.
Подобный грому удар вывел его из вызванного яростью оцепенения, и, развернувшись, он увидел «Диес Ире» во всем его адском величии; бастионы ног титана были объяты пламенем. Зарычав, Фиерах послал «Император Беллум» вперед и увидел, как на панели реактора тут же загорелись новые предупредительные руны.
Инженер Уландро делал все, чтобы удержать реактор от разрушения, но он проигрывал эту битву; а когда Фиерах услышал по воксу полные отчаянной мольбы крики солдат Имперской гвардии, он понял, что совершил непростительную тактическую ошибку.
Поддавшись желанию отомстить Легио Мортис, он бросил гвардейцев на произвол судьбы и теперь испытывал стыд за свое решение.
«Грабители» из тактической группы «Меч» разделались с вражескими титанами поддержки, но из всей группы уцелели только две машины, и их артустановки и искореженные панцири были охвачены пожаром.
Он обрек на смерть их всех.
«Клавис Регни» погиб, но «Гонорис Кауза» все еще держался на ногах и обменивался выстрелами с «Диес Ире», ведя бой, исход которого был предрешен.
Решительно направляясь в гущу перестрелки, Фиерах открыл канал связи с принцепсом Даэкианом.
– Даэкиан! Отступай на восток и поддержи силы джуранцев.
– Принцепс? – переспросил, затаив дыхание, Даэкиан.
– Давай же, будь ты проклят! Забирай остатки «Меча» и попытайся хоть как-то спасти ситуацию!
– Да, принцепс, – подтвердил Даэкиан.
Фиерах видел, что состояние реактора ухудшается, и чувствовал, что движения «Император Беллум» становятся агонизирующе медлительными. Божественная машина умирала; но он не собирался позволить столь могучему воину идти по дороге в ад одному, а потому развернул титана навстречу возвышавшемуся до небес «Диес Ире».
Впереди была смерть, и Фиерах приветствовал ее.
Внезапно успокоившись, он сказал:
– Даэкиан, я прошу тебя только об одном. Отомсти за нас.
Солдаты отряда Леонида лежали, вжавшись в ставшую липкой от разлитого топлива грязь и пригнув головы, а над ними непрестанно грохотала тяжелая артиллерия противника. Несмотря на громкие уверения, переданные по вокс-сети, титаны поддержки все еще не появились. Очередной снаряд разорвался неподалеку, и «Химера» закачалась от взрывной волны. Леониду пришлось кричать, чтобы быть услышанным в шуме битвы.
– Корде! Есть новости от титанов?
Гвардеец Корде отрицательно тряхнул головой, их укрытие содрогнулось от нового взрыва, и Леонид понял, что рано или поздно от «Химеры» останутся только обломки.
Весь отряд – или, по крайней мере, то, что от него осталось – чувствовал те же негодование и ярость, что и Леонид, и даже обычно спокойный Корде теперь был одержим желанием поквитаться с врагом.
Но, несмотря на все их мужество, у отряда практически не было шансов пережить такую атаку по открытой местности. Они бы стали героями, но даже герои не выживут при прямом попадании снаряда, и не важно, насколько они храбры. Леонид знал, что нужно что-то предпринять, и понимал, что пришло время доказать, что он не зря носит знаки различия на погонах. Время, когда он как главный должен был поступить именно так – встать во главе.
Приняв решение, Леонид повернулся к Элларду и крикнул:
– Сержант, собери людей. Мы идем вперед!
Мгновение казалось, что сержант не расслышал слова Леонида, но затем он кивнул и стал отдавать приказы солдатам отряда, собирая их на позицию.
Леонид взял ручной передатчик переносного вокса, который Корде нес на спине, и открыл канал связи со всеми отделениями под его командованием.
– Всем отделениям, это подполковник Леонид. Мы атакуем траншеи предателей. Будьте готовы и помните, что Император ждет от вас самого лучшего. У меня все.
Он выпустил из рук передатчик и встретился взглядом с Эллардом.
– Готов, сержант?
– Как никогда, - Эллард кивнул. – А вы, сэр?
Леонид усмехнулся.
– Думаю, сейчас мы это и выясним. – Он протянул руку Элларду. – Удачи, сержант.
– И вам, сэр.
Леонид поднял ружье, сделал глубокий вдох, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце, и с ревом ненависти выскочил из укрытия. Его отряд, следуя примеру командира, с боевым кличем бросился в атаку. Навстречу им поднялась волна вражеского огня, которая пробила брешь в строю и заставила выживших броситься врассыпную.