Железный зверь
Шрифт:
Но тут его разрастающаяся суть достигла наконец храмового дна, и совсем рядом юноша ощутил настороженную волю Горна. В ответ на отчаянный призыв внутрь хлынула немерянная, всесокрушающая мощь нового друга. И расправились, налились свежей силой измочаленные мышцы Эрика – будто не было затяжной этой схватки, непомерной даже для богатыря.
Ты ошибался, несчастный урод! – в восторге едва не выкрикнул Эрик. Как раз в открытости – спасение. И если я погибну сегодня, то уж моей распахнутой сути найдется за кого зацепиться, даже без помощи магии. А вот ты обречен на вечное одиночество, и чего бы ни касались твои завидущие руки – все обращается в прах, делается вонючей грязью. И кто ты теперь? Вожак без стаи, законченный обрубок, пень… А сейчас пришло время его выкорчевать!
Для начала Эрик прочнее уперся в свод закаменевшими ногами и полностью восстановил жесткость своей обороны, просевшей было к самому телу под чудовищными ударами Спрута. Густая насечка на боках Эрика кровоточила, но от проникающих ран он, к счастью, себя уберег. А получить новые порезы Эрику не грозило: громадные серпы колдуна теперь отлетали от его мечей, будто надувные.
Затем, опробовав подаренную ему силу на защите, Эрик устремил воспрянувшие Клыки в лавинную атаку, огранивая титаническую мощь Горна своим бойцовским искусством. И под слаженным напором затрещала оборона могучейшего из Спрутов, проминаясь к черненым латам.
Озадаченный, колдун попятился, бешено отмахиваясь боевыми щупальцами. Но и Клыки наседали все яростней, вгрызаясь теперь в многослойный панцирь. Тогда из доспешных стыков хлынул черный дым, наполняя ореол Спрута кромешным и стылым мраком, непроницаемым для любых глаз – но только не для магического взгляда Эрика. Даже сквозь чернильную мглу он различал уродливые контуры чудища и разил безошибочно, беспощадно. Вновь и вновь Клыки прорывались через искореженный панцирь, окрашиваясь черной слизью. Но Дэв будто не замечал ран – конечно, он оказался куда живучее Разящих, и чтоб убить его, пришлось бы, наверно, искрошить в месиво. Уже Эрик богатырским взмахом снес ему одну из рук. Затем надрубил ногу и повредил колено на другой. Однако в эту конструкцию был заложен многократный запас прочности – а ведь Эрик обещал бедняге легкую смерть!..
С болезненной гримасой юноша отхлынул, пристыженно качая головой. Спасибо Горну за силу, но не стоило выпрашивать ее для этой мясницкой работы. К тому же, такой тупой путь и вел, скорее всего, в тупик.
Брезгливо стряхивая с Клыков кровь, Эрик разглядывал изувеченную тушу, покачивающуюся перед ним на четырех натянутых шлангах, и, кажется, угадывал внутри очертания Железного Зверя. Уж не для него ли расчищал Эрик путь? Вот уж без кого обойдемся.
А со Спрутом вправду творилось странное. Изрешеченный его панцирь сочился слизью с такой скупостью, точно кровь колдуна уже на три четверти заменила неуязвимая Тьма, и даже свежие обрубки оставались непонятно сухими. И теперь другой, истинный Враг злорадно подглядывал за Эриком из всех прорех да скалился зубастой пастью – и что ему новые раны!.. Еще немного, и подмена завершится. А что тогда?
Все просто, сказал себе Эрик. Дэв одержим Тьмой – я должен ее изгнать. Вот только как? Если даже убивая его, я лишь высвобождаю место для другого…
Вдруг Спрут заговорил снова – неузнаваемым, жутким рокотом, словно к Эрику обратилась сама Тьма. Даже чародею было непросто различать эти невообразимо низкие звуки, чуждые живому горлу. Зато злосчастное его тело откликнулось на них безудержным трепетом, точно раб на окрик хозяина.
– Бессмысленный, ничтожный глупец, – тягуче и гулко вещал страшный голос, будто на ходу обучаясь говорить. – Ты даже не сумел мне навредить.
– Но я успею еще снести тебе голову! – дрожа всем телом, выкрикнул Эрик. – Не веришь?
– И даже это мне не опасно, – надменно ответила Тьма. – Глупец, ты еще не понял!..
– Тогда к чему тебе латы? – через силу рассмеялся Эрик. – Раз тебе не страшны мои Клыки.
Внезапно рванувшись, он продрался сквозь исправно взметнувшиеся щупальца к самому панцирю и нанес по его краям несколько полновесных, безукоризненно нацеленных ударов, сминая защелки. Тут же могучим взмахом разбросал по сторонам серпы, выгадывая пару мгновений, чтобы успеть подцепить панцирный вырез рукоятями Клыков и дернуть изо всех обретенных сил.
Массивный грудной щит Черного Спрута вырвался из лопнувших креплений и «взмыл» к храмовому дну, словно невесомый лист в восходящем потоке. В тот же миг ледяная Тьма отпрянула в глубь колдуна, спасаясь от первых утренних лучей. Затем отступила еще дальше – в непостижимый свой мир. И сразу из бесчисленных ран Дэва фонтанами брызнула размороженная кровь – с облегченным вздохом он поник всеми щупальцами, срываясь со свода в заждавшуюся пропасть. Вцепившись в обмякшую присоску, Эрик поплавком устремился следом за безвольной тушей, но остановить ее смог лишь у самого дна. Осторожно он подтянул себя к запрокинутому лицу Спрута, избегая смотреть в верх, который стал для него низом.
– Дэв! – тихонько позвал Эрик, – Слышишь меня, старина?
Приоткрыв тускнеющие глаза, исполин натужно усмехнулся.
– К вопросу о Кире, – затухающим громом выдавил он. – Один Ол знает…
Отпущенные веки медленно смежились, пряча поблекшие зрачки, – с последним клочком Тьмы покинула Спрута и жизнь. В следующий миг распиравшая Эрика сила разом схлынула, и в перевернувшемся опять мире он обрушился вместе с бездыханным Дэвом на асфальтовую гладь высохшего болота, запутавшись в окровавленных щупальцах. Гаснущим взором Эрик успел заметить, как к драгоценной его Птице украдкой скользнул знакомый силуэт на вороненых крыльях, словно бы это подбиралось внебрачное отродье к аристократке-сестре. Затем по всему храмовому дну стали прорастать стены, стремительно заполняя громадный зал, – или, скорее, это сам Храм оседал на прежнее место, накрывая уползающий под землю Лабиринт. Потревоженное чудовище вновь погружалось в сон, а вместе с ним засыпала вся грозная стая, рассеянная по Империи. С восходом солнца возвращались на материк спокойствие, порядок, здравомыслие – и кто поверит теперь в события безумной ночи?
Прощально мигнув, потухли в Эрике последние угольки магического костра, следом за Тьмой возвращаясь в родную среду, и сознание померкло. Смутно Эрик ощущал, как разрастающиеся стены перекатывают с места на место их опустошенные тела, пропуская сквозь себя бывших врагов, – пока не затвердели в прежние тоннели, древние и прочные на вид… наверное. Во всяком случае, прекратилась эта раздражающая качка, и Эрик окончательно погрузился в безмолвие, почти благодарный судьбе за наступивший покой. Недолгое, но изнуряюще крутое и опасное восхождение завершилось наконец – и что за беда, если на вершине Эрику не хватило воздуха? Зато какой вид открывался отсюда!
В самом деле, предсмертными видениями на него хлынули воспоминания, торопясь заполнить пустоту, – взамен вознесшейся волшебной сути. Внезапным перепадом давления обрушило секретные двери, и на пороге открывшегося тайника Эрик наконец встретился с собой – совсем еще малышом. И замкнулся еще один Круг судьбы.
Прошло немало времени – может быть, полных десять лет, прожитых Эриком наново, – прежде чем суетная реальность, без особых сожалений обмененная им на прошлое, снова дала о себе знать. Невдалеке раздались торопливые шаги, сквозь опущенные веки резануло светом. Затем чьи-то руки бережно поставили Эрика на ноги. Нехотя приоткрыв глаза, он увидел перед собой озабоченное лицо Горна.