Железобетонный детектив
Шрифт:
Секретарша Зиночка поведала:
– Яковлев будет через два дня, уехал по неотложным делам, не стал никого посвящать в подробности. Нам он не докладывал.
Уехал, так уехал, будем ждать, подумал я и занялся поиском временного жилья.
В кабинет к Яковлеву попал с третьей попытки. Сегодня к нему выстроилась целая очередь. В приемной толпились незнакомые люди – четверо мужчин и еще две наши сотрудницы – экономист и бухгалтер. Судя по одежде и слегка высокомерному виду, представители сильного пола из Москвы. Ждать смысла не было, решил повторить попытку
– Здравствуйте, Михаил Матвеевич!
– День добрый, заходи, – махнул директор.
– Ничего не известно, не прояснились обстоятельства этого преступления?
– К сожалению нет. Милиция во всю старается, работает днем и ночью, но пока результаты неутешительные. Ничего не могут найти, вернее никого, – директор достал платок из кармана пиджака, протер лоб.
– Жаль. Как такое могло случиться и главное, что непонятны мотивы.
– Да я и сам удивлен. Спрашивал начальника милиции, Глущенко говорит, что пока все очень туманно. Стараются, но перспектив мало. Их постоянно дергают, преступлений сейчас совершается много, людей не хватает. Обещали сделать все возможное, – развел руками Михаил Матвеевич.
– Ясно, что ничего неясно, – едва слышно пробурчал я.
– У тебя все? Как работа?
– По работе все в норме, стараемся. В общем-то здесь все в порядке.
– Все?
– Нет, Михаил Матвеевич, еще не все. Хотел спросить, как насчет общежития? А то мне скоро придется освобождать жилплощадь. Родственнички тети Нины давят.
– Лады. Этот вопрос возьму на контроль. Мы с тобой обязательно все решим. Давай, ко мне сейчас должны приехать, – директор закивал.
– Понимаю, – быстренько выскользнул из кабинета, аккуратно прикрыв дверь.
С жильем вопрос никак не решался. Вернее, директор кормил обещаниями, завтраками. Мне пришлось на время поселиться у знакомых.
На очередной вопрос – что с расследованием, директор буркнул, не поднимая головы:
– Милиция занимается этим вопросом вплотную, но пока еще не вышли на преступника.
– И долго они будут так расследовать? – внимательно разглядывал его каменное лицо с двумя глубокими морщинами на лбу.
– Сколько надо, столько и будут. Не нам им советовать. У них работы побольше, чем у нас, – в голосе Михаила Матвеевича прозвучал нотки недовольства.
Недавно для себя уяснил – в таких случаях лучше немедленно прекращать разговор. Бодаться с директором себе дороже выйдет, когда Михаил Матвеевич чем-то рассержен.
Выдохнув, я отправился бродить по обширной территории завода.
Пообщавшись с сотрудниками, заметил, что все не на шутку возмущены. Многие убеждены, что рассчитывать на милицию не стоит. Если бы нашли, то сразу. Теперь время тянут по непонятным причинам. Не могут сотрудники городского отделения найти убийцу или не хотят или еще что-то?
Вечером сел на кровать, обхватив голову, просидев так минут десять. Боль в голове потихоньку угасала. Выходит, что найти не могут, преступник самый настоящий ловкач, обвел всех вокруг пальца. Как быть? Сидеть и ждать? Сколько придется ждать? Что если действительно никого не найдут и дело закроют.
Мне по-настоящему жалко Нину Петровну. Ни за что, ни про что взяли и убили хорошего человека. Да еще и так жестоко. Внутри все клокотало, никак не мог поверить, что тёти Нины больше нет. Этот гад спокойно себе ходит на свободе и смотрит на всех со стороны, здоровается со мной. Наглый, циничный, жестокий.
Постоянно мысли возвращались к преступлению, старался понять – за что можно убить пожилую женщину, которая только и делала, что всю свою жизнь трудилась на благо страны. Чем тётя Нина могла кому-то насолить, причинить неудобства? Не могла она этого сделать, здесь явно что-то не так, все не стыкуется. Неясностей возникало так много, что у меня голова разболелась по новой. Чем больше думал, тем больше накапливались вопросы.
Шли дни, ничего не менялось. Казалось, пройдет еще неделя, месяц, год и ничего так и не изменится. Скорее даже забудется. Почему-то именно этот ход развития событий подсказывала мне интуиция, подсознание редко когда меня подводило. Я не находил себе покоя и не мог сидеть сложа руки. Это что же такое получается – бедная женщина пострадала ни за что, и никто не ответит? Нет, так не пойдет. Зло должно быть наказанным в каждом конкретном случае. Нельзя равнодушно проходить мимо. Если каждый сможет дать отпор или вывести преступника на чистую воду, то со временем преступность если не исчезнет, то существенно уменьшится. Каждый должен делать все от него зависящее, чтобы противостоять преступности, в этом я был твердо убежден.
Медленно, но, верно, зрел план. Вскоре появилось сильное желание раскрыть убийство во что бы то ни стало, чего бы мне ни стоило.
Удивила позиция родственников. Сородичи даже обрадовались, что им достался ухоженный дом с большим участком, который собирались выгодно продать. На все мои попытки поговорить, обсудить случившееся они находили обтекаемые ответы.
Итак, Нина Васильевна Копылова, шестьдесят семь лет, давно на пенсии, мухи не обидит. Всю жизнь с раннего детства трудилась, не жалея сил.
Ко мне отнеслась со всей душой, многое подсказывала, советовала, с радушной хозяйкой всегда было интересно поговорить за жизнь – весьма мудрая женщина. Как вкусно готовила и пекла, пальчики оближешь. Нет, надо быть конченным извергом, чтобы такое натворить, никак мой внутренний голос не успокаивался и решил, что обязательно сделаю все, что смогу.
Весь вечер провел в размышлениях, расхаживая по комнате. Так ни к чему утешительному и не пришел. Мысли перебивали друг друга, путались, эмоции захлестывали. Даже не представлял с чего начать, пребывал в полной растерянности.
Съездил на кладбище, возложил цветы, постоял и вспомнил, как мне было тепло и уютно по-домашнему, от нее исходил яркий внутренний свет. Нина Петровна часто готовила и делала это всегда с большим энтузиазмом. Тетя Нина вообще все делала с душой, никогда ничего не делала тяп-ляп. Спать не ложилась, пока все дела не переделает. Мы подружились, Нина Петровна мне всегда и много помогала, я ей. И вдруг так внезапно все так нелепо оборвалось.
Справедливая, прямолинейная, все говорила в лицо, не кривя душой. За правду всегда стояла горой. А уж какая труженица. Вспомнил, как часто с ней выходил поработать в одну смену. Мне было не угнаться за ней, особенно по первости, хотя ей во внуки годился.