Железобетонный детектив
Шрифт:
– Красавица у тебя Джесси, у меня тоже была как-то идея завести себе кокер-спаниеля.
– А что, не все еще потеряно. Будут щенки, я тебе ближайшим дилижансом отправлю весточку.
– Спасибо!
– Спасибо в карман не положишь, а вот от картины твоей я бы не отказался.
– Что? Я и картины? Откуда ты взял, что я художник?
– Мир тесен, знаю, что ты с Сашкой, нашим художником занимаешься. У тебя неплохо получается. Саша сказал, что из тебя выйдет толк, если не забросишь.
– Да так, просто чисто из любопытства я стал заниматься с ним, решил попробовать, но все это скорее развлечение.
–
– Ну, не знаю, если моя мазня подходит, ради Бога, – я пожал плечами.
– Еще как походит. Через несколько лет ты станешь знаменитым художником, а у меня будет первая твоя картина. Соображаешь?
– Ха, боюсь, что в лучшем случае из меня выйдет недоучка-карикатурист, а еще лучше Казимир Малевич, – рассмеялся я.
– Не спеши делать выводы, многие великие проходили тернистый путь, – поднял указательный палец Юрий Николаевич.
Выписал в тетрадку всех, на кого нашел информацию и со спокойной совестью отправился спать. Но спать не получилось, несмотря на сильное желание. Половину ночи под окном орали, затем дрались и выясняли отношения. В конце разбили бутылку и похоже кому-то окно. Из окна посыпались угрозы вперемешку с матом, затем приехал милицейский УАЗик и кого-то повязали.
Не спалось несмотря на всякие методики, которые я перебрал – аутотренинг, счет до ста и прочие, как оказалось неэффективные рекомендации. Подумал, как с пользой провести время. Вначале почитал ПДД, затем взялся за подозреваемых. Прежде всего надо определить мотивы. Иначе какой смысл тратить время на подозреваемых. Не совершит человек преступление, если у него нет мотива. Вряд ли кто просто так убьет семидесятилетнюю женщину. Итак, поехали, скомандовал я себе.
Мотивы, мотивы, прямо как в музыке, разворчался я. Но как же без них. Иначе в самом деле какой смысл бить тетю Нину по голове. Какой резон? Ни один нормальный человек не станет этого делать, даже в пьяном виде. Хотя стоп. Нормальный человек и не совершит такое преступление, если только его не заставят какие-то особенные обстоятельства. Либо…либо он будет под воздействием каких-то препаратов…
– Итак, что мы имеем? – спросил я себя вполголоса.
– Да ничего, собственно! Ничего у тебя нет. Кроме желания, – я посмотрел на себя в зеркало и скривился.
Потом вспомнил, как мне бабушка говорила – никогда нельзя кривить рожи, особенно в зеркале. Иначе таким и останешься, если вдруг кто-то тебя внезапно испугает. Здесь непроизвольно сделал серьезное лицо и выпрямился.
Внезапно подумалось – неплохо бы нарисовать карту территории. Во всяком случае так будет гораздо проще, нагляднее смогу отметить на этой карте перемещения людей. Особенно интересно проследить движения всех подозреваемых.
На следующий день сходил в канцелярский магазин и купил несколько листов ватмана, карандаши, ластик и линейку. Карта получилась прямо-таки позорной. Никаких пропорций соблюсти не смог, расстояния получились неправдоподобными. Несколько раз приезжал на завод, чтобы сделать наброски на месте, все получалось настолько унылым и лишенным всякого смысла, что рвал и выкидывал. Внезапно взгляд наткнулся на высоченную трубу в котельной. Сколько раз проходил мимо и даже не удосужился поднять голову. Большая, могучая
Забраться на самую высокую точку оказалось не так просто. Пришлось идти на поклон к директору. Естественно, причину рассказывать не стал. Пояснил, что хочется сделать несколько интересных снимков. Михаил Матвеевич отнесся к затее скептически, но все же отправил к начальнику котельной. Тот намекнул на путь, который мне нужно сделать через магазин – посторонним ведь нельзя. Когда начальник увидел бутылку армянского коньяка, блок сигарет Мальборо и коробку конфет – с плохо скрываемой улыбкой добродушно разрешил.
В самом начале подъёма я не предполагал, что восхождение на вершину трубы окажется таким испытанием. Где-то на середине пути мне стало страшно, здесь вспомнил, как выпрашивал у директора, и как подкупал начальника, выдохнул и пополз ввысь. Ближе к концу маршрута предательски начала кружиться голова. Пришлось замедлить темп, но я не стал останавливаться. Дрожащими руками сделал по три снимка с четырех сторон, затем спрятал фотоаппарат в сумку, которую повесил наискосок. Спускаться оказалось не легче, но выбора не оставалось, вертолет за мной не пришлют. Когда опустился на землю и посмотрел наверх, понял, что совершил пусть небольшой, но подвиг. Второй раз вряд ли бы полез.
Фотографии получились четкими, все видно, как на ладони. Распечатал их в фотолаборатории, один отпечаток в рамке подарил директору, второй начальнику котельной. Затем по снимкам составил более-менее правдоподобную схему территории.
Глава 4
Кротов
Топтался в приемной в ожидании директора. В руках держал натянутый на подрамник холст. Предварительно нанес рисунок, чтобы посоветоваться с художником. Как я наносил рисунок это отдельная тема. Купил в книжном магазине большой календарь, вырвал понравившийся мне лист и через листы копирки нанес на холст рисунок.
В углу приемной прислонилась к подоконнику женщина. Лет под тридцать. Очень короткая стрижка, квадратное лицо и немного узкие глаза, мечущиеся по сторонам. Марина Дидусь. Работала она инженером по качеству.
– Что это у тебя такое?
– Где? Растерялся я от неожиданности.
– Да вот, прямоугольник в целофане.
– Это не целофан, это полиэтилен.
– Какая разница, один хрен. И что же там такое?
– Это холст. Рисунок нанес буду пробовать рисовать картину. Вдруг стану художником.
– Художник от слова худо? – своим вопросом Дидусь поставила меня в тупик.
– Зачем сразу так.
– Слушай, а ты ремонтом занимаешься?
– Каким ремонтом?
– Да мне надо телевизор починить.
– Что за телевизор?
– Рекорд.
– Тяжёлый?
– Тяжёлый, а ты не мог бы прийти ко мне?
– Хорошо. Приду.
Как я чинил телевизор, мне запомнилось надолго. Марина была в легком платьице. Постоянно отвлекала разговорами. Поговорили про завод, про убийство.