Желтый свитер Пикассо
Шрифт:
Алевтина бродила с разноцветным зонтиком по промокшим улочкам, кутаясь в короткое демисезонное пальтишко, прислушивалась к звукам дождя, тихому дыханию мутной Сены, звону колоколов собора Парижской Богоматери, наслаждалась созерцанием. Ей нравилось все: и цветущие вдоль бульваров знаменитые каштаны, и прохожие, спешащие укрыться от дождя в уютных кафе, и влажные фасады домов с приземистыми крышами, и шпиль Эйфелевой башни, утопающий в легкой дымке тумана.
Это было непостижимо. Она здесь. В Париже! А вокруг – живая история, к которой можно прикоснуться рукой, пощупать, рассмотреть вблизи.
Париж разительно отличался от городов, в которых ей довелось побывать в последнее время. Он был уникален. И замирало сердце от предвкушения, что премьера фильма «Love with a touch of mint» должна состояться именно здесь. А помотаться пришлось много, было с чем сравнить. Съемки картины велись в нескольких европейских странах – Дании, Австрии, Голландии и Италии. Постоянные переезды, скверные отели, съемки по пятнадцать часов в сутки, яркие софиты, бесконечные пластиковые стаканчики с крепким кофе, привкус горечи на губах, и – дубли, дубли, дубли… Иной раз казалось, что она не выдержит, сорвется, сойдет с ума. Перед началом съемок Варламов предупредил,
Отношения между ними строились очень сложно. Алевтина то боготворила его, то ненавидела. Варламов измывался над ней и в то же время нежно опекал. Все было так запутано, но она ни секунды не сожалела, что судьба свела ее с этим неординарным человеком. Теперь она знала, что значит по-настоящему играть.
От съемок она отходила тяжело и долго. После окончания работы над картиной Варламов отправил ее на один из самых престижных курортов Сицилии – в Таормину. Он словно почувствовал, что ей нельзя возвращаться домой в подобном состоянии, нужно вновь обрести себя. Прогуливаясь по парку отеля в тени вековых кипарисов и изысканных магнолий, нежась под лучами ласкового средиземноморского солнца и любуясь ослепительными видами залива Наксос, она окончательно оправилась. Но так случилось, что из Италии ей пришлось лететь не в Москву, а в Париж, на премьеру фильма. Это было неожиданно и скоро. Окончательный монтаж планировали завершить только через две недели, но управились раньше срока. А она так рассчитывала увидеться с Климом!
Клим… Сумасшедшим летом прошлого года судьба подарила ей любовь и счастье, но решила проверить отношения на прочность, так надолго разлучив их. [1] Всего две недели они жадно наслаждались друг другом. Но расписаться так и не успели. Алевтине пришлось спешно выехать на кинопробы в Данию, Клим улетел по делам на Сахалин, подарив ей перед отъездом кольцо своей бабушки – очаровательное скромное колечко с бирюзой, которое она с тех пор всегда носила на пальце. Несколько раз Клим выкраивал время и приезжал к ней на съемки. Последний раз она виделась с женихом три месяца назад. Он прилетел в Милан всего на пару дней, но последняя встреча прошла напряженно и как-то совсем неправильно. Они встретились и расстались, словно чужие люди. Она полностью растворилась в роли, он выглядел усталым, раздраженным и взвинченным, вскользь объяснив, что дела идут в последнее время неважно. Возможно, он искал в ней поддержку, которую Алевтина не смогла ему дать. Теперь она жалела об этом всей душой, страшно тосковала и ждала встречи. Была еще одна причина, из-за которой в их отношениях назрел конфликт. Клим вздумал ревновать ее к партнеру по фильму и устроил самый настоящий «разбор полетов». Тогда она восприняла его упреки в штыки и страшно разозлилась, но сейчас, вспоминая свое прежнее состояние, испытывала угрызения совести. Пожалуй, ревность Клима была вполне обоснованной. Партнер по картине, известный датский актер Рутгер Ольсен, статный голубоглазый красавец, с белыми, как альпийский снег, волосами и ямочкой на подбородке, на самом деле сильно волновал ее. К счастью, роман между ними случился лишь на экране. Немного позже Алевтина поняла причину своего состояния. Она так глубоко ушла в роль, что перестала понимать, где реальность, а где игра. Ее чувства были всего лишь эмоциями героини, а не личными переживаниями. Клим тоже со временем успокоился и извинился за свое глупое поведение. Она перевела все в шутку, но тактично намекнула, чтобы он настроился на то, что в картине есть откровенная постельная сцена. Клим пришел в ярость, пообещал, что удушит Варламова, затем Ольсена, далее – всю съемочную группу по очереди, и бросил трубку. В общем, он снова немножко обиделся. Алевтина тоже обиделась, хотя, конечно, было приятно, что в списке приговоренных к смерти ее имя обозначено не было. Разозлившись, она позвонила Климу и запретила ему вообще приезжать, пообещав, что попросит Варламова сделать адаптированную копию, дабы не подвергать его хрупкую мужскую психику ненужному стрессу. Клима это не устроило, он ехидно сообщил, что не может пропустить такое важное событие в жизни невесты и обязательно, непременно, пулей примчится в Париж. Отговаривать Клима было бесполезно, и Алевтина стала морально готовиться к повторению Варфоломеевской ночи. Но вчера Клим позвонил и трагическим тоном сообщил, что не сможет прилететь, так как вынужден срочно лететь по делам на Сахалин. В общем, вымотал ей все нервы, и без того расшатанные до предела из-за предстоящей премьеры, которая намечалась сегодня вечером в одном из трех знаменитых парижских кинотеатров – «Reflet Medicis». Как же она расстроилась, когда Варламов показал ей место, где будет проходить показ! Воображение живописно рисовало роскошный кинотеатр, с красной ковровой дорожкой, ведущей к входу, но когда она увидела невзрачное здание на узкой улочке имени французского археолога Шампольона – сникла. Варламов, уловив ее разочарование, постарался Алю успокоить и объяснил, что в «Reflet Medicis» по традиции крутят фильмы для истинных ценителей подлинного киноискусства и кинотеатр является излюбленным местом парижских киногурманов. Это был своего рода заповедный уголок, по-
1
О знакомстве Али и Клима с Варламовым и связанной с этим детективной истории читайте в романе Марии Брикер «Мятный шоколад».
хожий на Московский музей кино, и очень скоро она поняла, что Варламов в своем выборе, как всегда, оказался прав – лучшего места для премьеры фильма «Love with a touch of mint» было не найти.
Алевтина посмотрела на часы: пора было возвращаться в отель. Удивительная атмосфера города помогла ей немного расслабиться и забыться, но стрелки часов плавно приближались к самому важному моменту ее жизни. Эйфория и страх вернулись.
До гостиницы было недалеко. Только сейчас она поняла, как продрогла. Аля ускорила шаг, мечтая как можно быстрее оказаться в номере, принять горячий душ и согреться. Волнение усилило озноб. Руки словно одеревенели. У входа в отель никак не получалось сложить зонтик. Удалось только с третьей попытки. Алевтина влетела в холл, попросила ключ у портье, немного смущаясь, что с зонтика капает вода на пол. Портье, впрочем, на мокрый зонтик не обратил никакого внимания. Передавая Алевтине ключ, он лучезарно улыбнулся и посмотрел ей в глаза так выразительно, что Алевтина засмущалась еще сильнее. Она улыбнулась в ответ, отметив, что у портье юное и совсем несимпатичное лицо, а глаза – с приятной хитринкой, поблагодарила молодого человека, поднялась на свой этаж, сделала несколько шагов и растерянно замерла, заметив, что под дверью ее номера лежит небольшая подарочная коробка, перевязанная блестящей лентой, и бордовая роза. Аля с замиранием сердца подошла к двери, подхватила розу и подарок, открыла номер, бросила на пол зонт и, на ходу снимая туфли, влетела в комнату.
Осторожно положив на кровать коробку, Алечка торопливо скинула пальто, уселась на покрывало и с наслаждением вдохнула изысканный аромат царицы цветов. Роза была восхитительна: толстый стебель, крупный бутон с перламутровыми капельками воды на лепестках. Правда, она любила розы пастельных оттенков, кремовые и молочно-оранжевые, но это было неважно. Она еще раз вдохнула аромат розы, отложила цветок и принялась с интересом изучать коробку. Карточки с именем дарителя не оказалось, но как же она обожала сюрпризы! Аля потрясла коробку, прислонила к ней ухо, снова повертела в руках, пытаясь представить, что внутри, оттягивая самый приятный момент. В коробке что-то мягко стукалось о стенки, а в душе поднималась теплая, согревающая волна нежности – она почему-то не сомневалась, что это подарок от Клима. Пожалуй, розу доставили слишком рано, ведь премьера еще не состоялась, но все равно было невероятно приятно и так трогательно, что хотелось плакать. Но плакать ей никак нельзя! Сегодня она просто обязана выглядеть потрясающе. На премьере должен собраться парижский бомонд. «Бомонд», – Алевтина зажмурилась, и ей вдруг стало по-настоящему жаль, что Клим не смог приехать. Сейчас поддержка близкого человека Але бы не помешала. И ничего бы не случилось, если бы он прилетел. Он же не мальчик, в конце концов, а взрослый здравомыслящий мужчина. Глупости какие, ревновать к партнеру по фильму – это же всего лишь кино, а не жизнь.
Алевтина тяжко вздохнула, шумно шмыгнула носом и потянула за ленту…
В дверь постучали.
Аля отложила коробку и разрешила войти, но посетитель не спешил. Стук в дверь повторился и, как эхо, в такт ему вдруг бешено отозвалось сердце.
– Клим! – закричала она, вскочила с кровати и бросилась к двери. Это был не Клим: на пороге стоял Рутгер Ольсен с бутылкой шампанского в руках и радостно улыбался.
– Ты? Я думала… – Аля тоже улыбнулась, глупо и разочарованно. – И роза? И подарок? Это тоже ты? – тихо спросила она. Рут невнятно помотал головой и откашлялся.
Повисла неловкая пауза. Алевтина нервно усмехнулась, не понимая, как себя вести и что делать. Рут долго и пристально смотрел ей в глаза, потом отбросил рукой волосы назад: свойственный ему жест, от которого сходили с ума его многочисленные поклонницы. Вероятно, он пытался таким же способом произвести впечатление на Алевтину. Но – не произвел.
– Э, Рут, тебе лучше… уйти, – промычала Алевтина, ринулась в комнату, схватила подарок и сунула в руки Ольсена. – Прости, я не могу это принять, – тихо сказала Алевтина и смущенно опустила глазки. Рут растерянно повертел подарок, хотел было что-то сказать, но Алечка не дала ему этой возможности. – Все. Иди, – торопливо сказала она, по-дружески чмокнула Рута в щеку и закрыла перед его носом дверь.
Шаги Ольсена уже давно стихли, а Алечка все стояла и тупо смотрела на дверь – она решительно ничего не понимала. До сегодняшнего дня за пределами съемочной площадки Рутгер не проявлял по отношению к ней совершенно никакого интереса, всегда держался ровно и отстраненно. К тому же во время съемок у Рута был глубоко законспирированный роман с известной актрисой Марией Леви, которая играла роль соперницы ее героини. Отношения их не афишировались, потому что Мария была замужем за известным московским политиком и страшно боялась огласки. Однако невооруженным глазом было видно, что они с Ольсеном – любовники. Рут был по-настоящему увлечен Марией. Алечка даже поревновала немного, так, совсем чуть-чуть: по сценарию вроде было положено. Но она всегда отдавала себе отчет, что с Рутом они не были даже друзьями! Или были? Скорее всего, он и приходил как друг, предположила Алевтина и густо покраснела. Пришел скоротать время до премьеры, а она не предложила ему даже войти. Только ведь смотрел он на нее совсем не по-дружески. И ослепительно красивая роза совсем не походила на дружеский подарок. «Чудеса», – устало вздохнула Алечка и взглянула на часы. Ольсен, как и большинство мужчин, не отличался чувством такта. Как можно было додуматься явиться к женщине в канун столь знаменательного события? На что он вообще рассчитывал? Что она станет пить с ним шампанское, вместо того чтобы наводить марафет? Или он думал, что после подарка и цветов она сразу же бросится ему на шею!
Алевтина раздраженно подернула плечами и направилась принимать душ. Уже очень скоро к ней должен был явиться стилист, чтобы превратить ее в обворожительную светскую львицу. Работка мастеру предстояла не из легких, и Алечка заранее посочувствовала ему, намыливая свою непослушную копну волос восхитительным персиковым шампунем и хмуро размышляя, что все-таки могло лежать в подарочной коробке и чего она в итоге лишилась. Никаких вариантов, кроме мягкой игрушки, в голову не приходило, а их она терпеть не могла. В общем, жалеть особенно не о чем, пришла к заключению Алечка, выключила воду, замотала голову полотенцем, набросила халатик и, услышав стук в дверь, направилась встречать стилиста.