Желябов
Шрифт:
Почти в таком же положении и фабрика. Здесь тоже непомерный труд и железный закон вознаграждения держат рабочих в положении полуголодного волка. Союз, артель могли придать рабочим больше силы. Но тут и там натыкаешься на полицию: ей невыгодно такое положение: легче и удобнее давить в розницу.
– Ты был прав, - окончил он смеясь, - история движется ужасно тихо, надо ее подталкивать. Иначе вырождение нации наступит раньше, чем опомнятся либералы и возьмутся за дело.
– А конституция? улыбнулся я.-И конституция пригодится.
– Что же ты предпочитаешь - веровать в конституцию или подталкивать историю?
– Не язви. Теперь больше возлагается надежд на "подталкивание"…
– История движется ужасно тихо, надо ее подталкивать… К такому выводу все чаще приходили народники. Оснований для нетерпения представлялось сколько угодно. В 1877-78 гг. Россия воевала с Турцией. Ходили рассказы о казнокрадствах
Кружки бунтарей-народников вступали на путь непосредственной политической борьбы. Аресты, погромы, расправы со стороны правительства усиливались. По московскому процессу 50-ти многих приговорили к каторжным работам. Отдельные приговоры поражали своей жестокостью. Бутовскую за пропаганду приговорили к шести годам каторги, Семеновского - к одиннадцати годам. У Донецкого нашли единственную прокламацию, приговорили " пяти годам. В тюрьмах гноили за обнаруженную при обыске нелегальную книгу, за случайное знакомство с "преступником", за денежную помощь заключенным. Становые, урядники, земские начальники, волостные писаря, кому не лень, хватали по деревням "социалистов", следили за сельской интеллигенцией. Зловещая морока висела над страной. Люди гибли, не успев ничего сделать, в расцвете молодых сил… Не лучше ли собрать воедино разрозненные кружки, сплотиться в крепкую, тщательно подобранную организацию? Не лучше ли дать грозный и боевой отпор?
– История движется ужасно тихо, надо ее подталкивать… Сколько отдано жизней, сколько изведано мук, а попрежнему "с человеком тихо", попрежнему "сплошной", застойный быт твердит тупо:-не суйся! Мечтания мечтаниями, а в жизни - замок, подвал, решетка, замогильная тишина казематов.
Недостатка в поучительных уроках нет. Не только крестьяне, но часто и рабочие не оправдывают надежд. Тихомиров сообщает о деятельности Желябова среди рабочих:
– -После продолжительных занятий в одной рабочей артели., когда он уже мог надеяться, что воспитал несколько социалистов, пришлось ему расспросить одного из них, лучшего: "Ну что, брат, если бы тебе кто-нибудь дал 500 рублей, что бы ты сделал?" -"Я? Я бы пошел в свою деревню и снял бы лавочку".
– Тихомиров делает из этого вывод, что организация рабочих артелей не являлась делом Желябова. Объяснение никуда не годится. Все дело было в том, что в условиях капиталистической конкуренции артели неминуемо либо хиреют, либо превращаются в обычные торгашеские предприятия. Соответственную эволюцию переживают и сами производители, участники артели. Однако, неразвитость наших экономических отношений, патриархальные пережитки мешали революционным народникам увидеть то, что впоследствии разглядели ученики Маркса.
Выходы все же усиленно искались. В Одессу и в Киев со всех углов собирались революционеры, обменивались опытом, мнениями. На Юге было легче отказаться от многих предрассудков. На Юге отсутствовала община, капитализм делал очевидные успехи, "конституционная атмосфера" в "обществе" была гуще. Переход от бакунизма к политической борьбе напрашивался сам собой.
Появляется блестящий Валерьян Осинский; он делается горячим приверженцем политической борьбы, приобретая, несмотря на сопротивление северян, все больше и больше сторонников. Происходят первые террористические выступления. В Петербурге Вера Засулич за Богомолова стреляет в Трепова. Суд присяжных ее оправдывает. В Одессе Ковальский при аресте отказывает вооруженное сопротивление. В Киеве Осинский с товарищами организует неудачное покушение на прокурора Котляревского.
У первых террористов между прочим возникает мысль выпустить прокламацию с объяснением, почему они стреляли в Котляревского; воззвание решили подписать от имени группы "Исполнительный комитет". Предполагалось: группа исполняет решения "социально-революционной партии", хотя партии такой тогда не существовало, и комитет никем не выбирался и не уполномочивался. Была сделана печать овальной формы, наверху ее - надпись: "Исполнительный
…Желябов продолжал оставаться в деревне. Мнение, что в это время он просто там отсиживался, неверно. Желябов не примкнул к первым террористам, оставаясь горячим народником-пропагандистом; он еще далеко не был убежден в необходимости террора. Но в деревне он не ограничивался полевыми работами. Об этом теперь имеется свидетельство П. С. Ивановской. Она сообщила:
– Записано мною со слов рассказа Людмилы Самарской, двоюродной сестры Дмитрия Желтоновского. Знакомство Андрея Ивановича Желябова с Дмитрием Желтоновским было твердо закреплено еще во время пребывания обоих в Одесском университете. За два-три года до Липецкого съезда Дмитрий Желтоновский приобрел хутор в Подольской губернии "Вовчек", в близком расстоянии от уездного города Брослава той же губернии. А недалеко от этого хутора снял для себя Андрей Иванович баштан, где жил, кажется, со своей женой, урожденной Яхненко. С баштана Андрей Иванович ходил или приезжал часто в город и там, укрываясь за своими прекрасными дынями, арбузами и огурцами, занимался неустанно пропагандой. Соседи общались с Андрей Ивановичем на баштане весьма охотно и жили в хорошей дружбе, прислушиваясь к твердым словам и. советам деловитого хозяина баштана и умного человека.
В Одессе, в конце Гулевой улицы, у Андрея Ивановича была квартира, где часто собирались товарищи. На одном из собраний, незадолго до Липецкого съезда, к нему съехались Зунделевич, Фроленко, Малеванный, и Мавроган; другое собрание, более многочисленное, состоялось под председательством Вал. Осинского в нынешней гостинице "Одесской" на Преображенской улице против собора; присутствовали на нем Вал. Осинский, А. Квятковский, Н. Волошенко, Желябов, А. Желтоновский, двоюродный брат Дмитрия, и Г. А.Попко. Из последующих заседаний до Липецкого съезда, с выявлением нового курса, который поддерживался и на Липецком съезде, выяснилось, что баштан для Желябова потерял уже тогда свой raison d'etre, как и хутор "Вовчек", где хозяин его, Дмитрий Желтоновский, был уже тогда арестован. Зунделевич, возвращаясь из Одессы на Север, перед самым Липецким съездом, повстречал на пути ехавшего на Юг Алекс. Дмит. Михайлова, которому Зунделевич настойчиво рекомендовал пригласить в Исполнительный комитет Андрея Ивановича Желябова, с которым он недавно познакомился.1
1 П. С. Ивановская - Несколько слов об А.И.Желябове "Народовольцы", сборник 3, 1931 г.
Итак, Желябов неустанно занимался пропагандой в городе. Известно также, что зиму 1878 г. Андрей Иванович провел в Одессе, где обзавелся новыми революционными связями. Заседание под председательством Валерьяна Осинского происходило тоже в 1878 г.; в начале следующего года Осинский был уже арестован.
Расправы над революционерами продолжались. Учащались и террористические акты. В мае 1878 г. в i Киеве происходит убийство жандармского лолковника Гейкинга. С помощью Фроленко в том же Киеве | устраивается (необычайно дерзкий побег из тюрьмы Дейча, Стефановича и Бохановского. В июле под Харьковом пытаются вооруженным путем освободить В'ойнаральского во время перевода его в центральную каторжную тюрьму. В Одессе власти казнят Ковальского, а спустя два дня Степняк-Кравчинский в Петербурге поражает насмерть кинжалом шефа жандармов Мезенцева. Коленкина оказывает вооруженное сопротивление; член кружка Осинского Сентянин является в харьковскую тюрьму для освобождения Медведева. Это ему не удается. Убивают в Харькове генерал-губернатора Крапоткина; следует вооруженное сопротивление в Киеве со стороны Ивичевича, Брантнера. В ответ на убийство Мезенцева правительство опубликовывает сообщение, которым революционеры в сущности объявляются вне закона.
– Ныне терпение правительства, - говорится в этом документе,-исчерпано до конца… Правительство не может и не должно относиться к людям, глумящимся над законом и попирающим все, что дорого и священно русскому народу, так как оно относится к остальным верноподанным русского государя… Правительство отныне с неуклонной твердостью и строгостью будет преследовать тех, которые окажутся виновными или прикосновенными к злоумышлению против существующего государственного устройства, против основных начал общественного и семейного быта и против освященных законом прав собственности… Правительство… считает ныне необходимым призвать к себе на помощь силы всех сословий русского народа для единодушного содействия ему в усилиях вырвать с корнем зло, опирающееся на учение, навязываемое народу при помощи самых превратных понятий и самых ужасных преступлений…1