Желябов
Шрифт:
"Та превосходная организация, которая была у революционеров 70-х годов, создана вовсе не народовольцами, а землевольцами, расколовшимися на чернопередельцев и народовольцев. Таким образом, видеть в боевой революционной организации что-либо специфически народовольческое, нелепо и исторически и логически, ибо в с я к о е революционное направление, если оно только действительно думает о серьезной борьбе, не может обойтись без такой организации. Специфическое заключалось в совокупности новых теоретических и тактических взглядов и положений".
"Народная Воля" была первой, строго подобранной партией, поставившей своею целью насильственное свержение самодержавия во имя ликвидации помещичьего землевладения путем политической борьбы, преимущественно в террористической форме. Впервые ясно
Члены "Народной Воли" были заговорщики-террористы. Правда, они занимались агитацией и пропагандой в народе. Эта их деятельность оставила заметные следы. В своих программах и тактических высказываниях виднейшие народовольцы не уставали повторять, что террор они считают только одним из могущественных средств в борьбе с самодержавием. Однако свой ум, талант, свою душу и сердце "Народная Воля" вложила именно в террор. Построение организации, ее характер, подбор членов, практика, навыки, психика, были приспособлены прежде всего к быстрым и реши тельным и террористическим ударам. Андрей Иванович Желябов, его сподвижники - Александр Михайлов, Перовская, Кибальчич, В. Н. Фигнер, Фроленко и другие являли собой прежде всего типы неустрашимых борцов-террористов…
Г.В.Плеханов называл народовольцев народниками, потерявшими веру в народ. Бесспорно, народовольцы пережили ряд тягостных разочарований в народе. Уже в программной статье, помещенной в № 1 "Народной Воли", содержатся на этот счет вполне определенные заявления:
– Всякая масса инертна и труслива, она больше всего дорожит спокойствием, и нужно много усилий со стороны правительства, чтобы она перестала предпочитать самое плохое…
– Мы не говорим, чтобы в народе была абсолютнo невозможна пропаганде, агитация, даже чисто бунтовская деятельность; но при настоящих условиях, она слишком затруднена… Мы говорим, что для партии абсолютно необходимо изменить эту обстановку… и создать такой государственный строй, при котором деятельность в народе не была бы наполнением бездонных бочек Данаид… - Далее говорится, что нельзя более игнорировать политическую борьбу и тратить силы на то, "чтобы биться около народа, как рыба об лед"
1 См. Литература партии "Народной Воли". Выпуск первый под ред. Богучарского. "Народная Воля" № 1.
Самодержавие не допускает революционеров к народу. Автор передовой не ставит вопроса, в одном ли этом неудача работы в народе. Может быть, крестьянин, отзывчивый на разговоры о черном переделе земли, делается "непонятливым" и тугим на ухо, едва речь заходит об отмене мелкой частной собственности на средства производства; может быть, он, втянутый в общий промышленно-торговый оборот, предпочитает "поэзию" индивидуального земледельческого труда, а не коммун. Может быть, с пропагандой социализма следует обращаться в первую очередь к другому классу, классу наемных рабочих, к батракам и беднейшим крестьянам. Обо всем этом автор передовой не задумывался.
– Масса инертна и труслива…- Но что же представляет собой самодержавие, которое чинит непреодолимые препятствия народникам, едва они увидят этот самый народ? В номере втором "Народной Воли" утверждается:
– История создала у нас, на Руси, две главных самостоятельных силы: народ и государственную организацию. Другие социальные группы и поныне имеют самое второстепенное значение. Дворянство, выраженное правительством, не сумело сложиться в прочную самостоятельную силу. Буржуазия тоже пока составляет "ничем не сплоченную толпу хищников".
– Правда, эта толпа скоро может оформиться: - еще несколько поколений и мы увидим у себя настоящего буржуа, увидим хищничество, возведенное в принцип, с теоретической основой, с прочным миросозерцанием.
– Все это будет, конечно, но только в том случае, если буржуазию не подсечет в корне общий переворот наших государственных и общественных отношений. Мы думаем, что он очень возможен, и если он действительно произойдет, то буржуазия наша так же сойдет со сцены, как сошло дворянство, потому что она, в сущности, создается тем же государством…
В деревне нарождается и укрепляется кулак. Но виновно в этом опять только одно наше государство: безвыходное положение гонит мужика в кабалу… Устраните этот гнет, и вы сразу отнимите девять десятых шансов формирования буржуазии…
– У нас не государство есть создание буржуазии, как в Европе, а, наоборот, буржуазия создается государством…
Вывод: надо как можно скорее освободить народ из-под самодержавной власти, иначе верх возьмет буржуазия. Не есть ля это, однако, отказ от социализма в пользу политической борьбы? Это не есть отказ от социализма: при наших государственных порядках политический и социальный переворот совершенно сливаются, и один без другого немыслимы.
– Следовательно нет нужды разделять программу-минимум от программы-максимум, добавим мы от -себя.
Надо спешить.
– Теперь, или очень нескоро, быть может никогда!
– В том же духе высказывался в своих политических письмах и Гроньяр-Михайловский и а страницах "Народной Воли":
– Европейской буржуазии самодержавие помеха, нашей буржуазии оно опора…
– Неужели же наша интеллигенция упустит этот единственный исторический момент и призовет на себя печать Каина?… Если во главе движения не станут революционные народнические силы, переворот совершит буржуазия… А захвативши власть в свои руки, буржуазия, конечно, сумеет закабалить народ поосновательнее, чем ныне и найдет более действительные средства парализовать нашу деятельность, чем современное государство… Теперь, или никогда, вот наша дилемма…
Государство здесь рассматривается, как некая надклассовая, самодовлеющая сила. Путем насильственного вмешательства этой силы в народную общинную жизнь вносится нечто чуждое и враждебное, развивается и поощряется капитализм. Таким образом, имущественное неравенство, угнетаемые и угнетатели создаются, по крайней мере, у нас в России, только государством. Эта теория представляет собой причудливую помесь Дюринга с Бакуниным и Ткачевым. Корни капитализма, конечно, были зарыты гораздо глубже. Мелкое крестьянское хозяйство вое больше и сильней втягивалось в круговорот мирового капиталистического хозяйства. В этих условиях оно с неизбежностью, вполне органически, порождало имущественное неравенство и капитализм. Но этот отечественный капитализм в своем развитии задерживался наличием крепостнических пережитков, питаемых и поддерживаемых самодержавием. В силу этого он принимал наиболее зверский, отвратительный и хищнический характер. Все это теперь - элементарнейшие истины: однако такими они тогда отнюдь не являлись: капитализм был еще у нас слаб, и мелкобуржуазный характер крестьянского хозяйства, по замечанию Ленина, еще "совершенно не обнаружился". Отсюда утверждения народовольцев, что буржуазия у нас - явление наносное, чуждое устоям народной жизни, создаваемое исключительно бюрократией. Отсюда - утопизм, надежды, что достаточно свалить во-время самодержавие и буржуазия будет задушена "в зародыше".
Могут возразить: эту утопию разделяли вместе с народовольцами Маркс и Энгельс. В самом как будто деле, Маркс полагал:
"Если Россия будет итти по тому же пути, по которому она шла в 1861 г., то она лишится самого прекрасного случая, какой когда-либо представляла история какому-либо народу для избежания всех злоключений капиталистического строя" 1.
1"Народная Воля" в документах и воспоминаниях. 1930 г.
Итак, хотя Маркс и говорит далее, что за последние годы Россия не мало потрудилась, чтобы пойти именно по пути капиталистического развития, однако, он решает вопрос условно, видимо, находя, что еще не исключен и другой путь, не капиталистические. Более определенно Маркс высказался в своем письме к Вере Засулич от 8 марта 1881 г., опубликованном только в наше время, в 1924 г. О судьбах русской общины Маркс писал: