Жемчуг цвета крови
Шрифт:
– Какой трубы?
– Вентиляционной, товарищ комбаз! Однако суть дела не в этом. Поскольку виновный в совершении преступления первой степени, а проще говоря – государственной измене, – подросток, не достигший четырнадцати лет, то санкцию на его допрос по форме номер один может дать только руководитель объекта, на которой совершено это преступление. То есть ты, Ким… вернее, Вы, товарищ командир базы.
– Я?!
– Точно так. И только вы можете дать разрешение на его казнь.
– Казнь?!
– Другой
– Только не надо меня агитировать! Чем убивать, спроси его сначала, куда он дел этот чертов ДЦП?
– Не ДЦП, а ДЦУ.... Мы бы спросили, да комод слегка перестарался при задержании.
«Спец», не дававший пленному упасть на пол, смущенно потупился. Мальчик висел в его руках – мешок мешком. «Ага, так ты у нас комод? – подумал Ленор. – Позоришь должность, животное…»
– Может, подождать, пока он очухается? – сказал командир базы. – Я не вижу причин…
– Причина одна – нет времени! – шеф «жандармов» приблизил свое лицо к лицу хозяина рубки – вплотную. – Ты, Ким Иваныч, не хуже меня знаешь, что будет, если таймер сработает и датчик активируется. И поэтому ты, любезнейший, дашь мне санкцию на применение допроса первой степени! Сию же минуту!
Они были похожи, как братья, эти два карьериста-ветерана. Они стояли друг против друга, меряясь взглядами, полными ненависти.
– Что все это значит? – прошипел комбаз.
– Это значит, что мальчишка со страху проглотил датчик, пока ломали дверь. Мы вскроем тело, изымем шпионскую аппаратуру… а дальше – по инструкции. Или ты против?
– Точно проглотил? С трудом себе это представляю....
– Других объяснений нет!
– Вы бы хоть рентген сделали, умники! А то если датчика не найдете, у кого спросите?
– ДЦУ отреагирует на рентгеновское излучение взрывом, умник! – закричал «жандарм». – Ба-альшущим взрывом! У нас нет выхода, Ким!
Командир базы скривился:
– Тьфу, мясники…
– Идет война.... На войне бывают потери и среди мирного населения… Хотя, что я вас агитирую, товарищ командир? Вы же запретили себя агитировать.
– Лес рубят, щепки летят? – громко спросил Ленор.
– А это кто такой, чтобы голос подавать? – мгновенно ощетинился шеф «спецов».
– Это?..... Он здесь по моему приказу… – комбаз развернулся к Ленору. – Можешь быть свободен! Отдыхай....
В девять ноль-ноль представишь письменный отчет об операции!
Ленор глянул на часы. Времени для сна начальство ему не оставило… Он не двинулся с места.
– Я знаком с этим ребенком, Сегодня утром он спас мне жизнь. Я точно знаю, что он не предатель.
– Кстати! – неожиданно оживился руководитель подводного «дома». – Кто он вообще такой, этот ваш малолетний шпион?
– Его отец – ведущий буровик базы, Ревлен Стальнов. Мать – Марлена Октябрева, специалист по автоматизированным системам управления.
У Ленора по спине прошел холодок.... Марленой звали соседскую девочку – его первую подростковую любовь.
– Ну, так допросите этого буровика! Он-то, надеюсь, взрослый, и моя санкция не требуется? – командир базы победно улыбнулся.
– Родители мальчика погибли во время обвала. Полгода назад. Он сирота. Согласно Положения, вы, товарищ комбазы, – его опекун…
– Я, смею надеяться, знаю Положение не хуже тебя. Почему мне не доложили, что подросток живет один?
– Стечение обстоятельств. Авария произошла в тот день, когда буровиков меняли военные. Соответственно, меняли программное обеспечение. Система неожиданно рухнула. Все гражданские данные были утрачены.
– И как же он жил?
– Как видим, неплохо. Может, подкармливал кто… Даже предательство успел совершить.
– Никто его не подкармливал, – вновь вступил в разговор Ленор. – Я сам видел, как он крал еду у пленных.
– Ты еще здесь? – спохватился комбаз. – Я же приказал, твою мать, отправляться в каюту! – он раздраженно махнул рукой в сторону выхода. – Так, ситуация понятна. Коль мальчишка сирота, а я – его опекун… Ну, что ж… С государственной изменой не шутят… Я вынужден дать согласие на допрос по всей форме....
– Успокойся, его все равно никто не хватится, – усмехнулся шеф «спецов» и кивнул своему подчиненному, – Приступай!
Комод довольно оскалился, бросил безвольное тело парнишки на пол, вынул нож из ножен…
…Что было дальше, Ленор вспомнил не сразу, лишь спустя какое-то время. Ощущение было такое, что сознание затопила волна огня....
Когда спала кровавая пелена, когда окружающий мир вернулся – в красках, с запахами и звуками, – он обнаружил себя стоящим над четырьмя трупами: командира базы, его зама по безопасности, комода и еще одного «спеца», охранявшего вход в рубку.
Ножа комода был у него в руке. Лезвие окровавлено. Кровь была и на руках «кракена»....
…Ленор взглянул на хронометр. Он выпал из реальности секунд на пятнадцать, не больше, значит, вся схватка заняла семь-восемь секунд.
Раскаяния не было.
Спецназовец присел около мальчишки. Тот, к счастью, дышал. Ленор метнулся к раковине, вымыл руки. Затем – к аптечке. Нашел нашатырь и марлевые салфетки, помазал бедолаге виски, а одну из салфеток, смоченную в нашатыре, сунул ему под нос.