Жемчуг Лутры
Шрифт:
Превозмогая боль, Командор ухмыльнулся и попытался пошутить:
— Ну и дела! Сдается мне, одной такой твари на день в качестве противника более чем достаточно. Чует мое сердце, что на сегодня я не боец.
Мартин стал рвать плащ на повязки и крикнул, обращаясь к Хвату:
— Как там Сноп? Жив? Совенок слабо помахал крылом:
— Жив-то жив, но есть у меня подозрение, что перья на моих крыльях теперь не больше годятся для полета, чем рыбьи плавники.
Собранный Снопом чуть раньше подорожник теперь пошел на лечение его собственных ран, а Хват, бинтуя друга, приговаривал:
— Ладно-ладно, стой спокойно, ты, кривоклювый. А иначе, того и гляди, дернешься и зашибешь меня остатком своих когтей. Я тебе всегда говорил: не суйся не в свое дело. Кто тебя просил летать? А теперь какой от тебя толк? Мешок с перьями, да и только.
Наконец перевязки были закончены, и Мартин печально оглядел раненых.
— Да, ребята, на сегодня с вас действительно хватит. Придется отвести вас обратно в Рэдволл, чтобы там вас могли по-настоящему подлечить.
Командор яростно возразил Мартину:
— Еще чего не хватало! Твое дело — спасти настоятеля и маленькую полевку. А что касается меня и Снопа, мы вполне доберемся до аббатства сами. Согласен, филин?
Сноп подковылял к Командору и помог ему встать. Так они и стояли, поддерживая друг друга.
— Вы только посмотрите на нас, — ухнул совенок. — Какая бравая парочка получилась! Из нас двоих можно составить одного выдросова или сововыдра, это уж как кому больше нравится. Но в общем, хватит разговоров. Так что потопаем мы обратно в Рэдволл.
Мартин не смог скрыть улыбки, глядя, как двое раненых идут через поле, поддерживая друг друга здоровым крылом и более или менее целой лапой. Мыслями они были уже дома, в Рэдволле.
— Ничего, Сноп, — подбадривал друга Командор, — вот доберемся до Рэдволла, и нальют нам от души креветочного супчика и хорошую кружку ежевичного вина… Мартин потянул зайца за рукав туники:
— Помнишь, что говорила матушка Снопа? Любой путь, Даже самый длинный, не станет короче оттого, что ты стоишь в его начале и сокрушаешься о путешествии. Так что вперед! Ласк Фрилдор ждет не дождется встречи с нами.
ГЛАВА 22
Брат Длинная Стрела распласталась на дне шлюпки, и только ее морда торчала над бортом. Выдра следила за кораблем, к которому течение несло ее лодку. Она размышляла над тем, с какой стороны будет удобнее подплыть к «Морскому Змею», чтобы нанести его экипажу как можно больший урон меткой стрельбой из лука. В этот момент до ее ушей донесся громогласный боевой клич.
— Еула-лиа-а! — разнеслось над берегом. В предвечерних сумерках Грат разглядела, что стоявший на корме рулевой Рубихвост перегнулся через борт и упал в воду, пронзенный стрелой, пущенной с берега. На его место выскочила ласка с пращой, из которой она намеревалась запустить камень в сторону берега. Грат поспешила прийти на помощь невидимому стрелку. Взять лук и натянуть тетиву было делом одной секунды.
Ласк Фрилдор вздрогнул от ужаса, увидев, как зеленая стрела словно выросла из затылка ласки. На какое-то время на «Морском Змее» воцарился хаос. Матросы попадали на палубу, а надзиратели, как и их генерал, ринулись в каюты, чтобы понадежнее спрятаться от стрел.
Ромска взяла на себя организацию обороны. Размахивая палашом, она прокричала:
— Уводим корабль дальше от берега, куда стрелы не достанут! Не высовывайтесь из-за борта! Постарайтесь поднять хотя бы один парус! Приготовьте пики и абордажные крючья на случай, если они попытаются подняться на борт! И пошевеливайтесь, а то они нас здесь всех перещелкают.
Настоятель Дьюррал решил действовать. Схватив Фиалку, он подтащил ее к борту и, прежде чем кто-нибудь успел помешать ему, скинул полевку в воду, прокричав:
— Плыви, малышка, выбирайся на берег!
Одна из морских крыс схватила настоятеля, набросила ему на лапы веревочную петлю и перетащила на середину палубы, где и привязала покрепче к мачте. Поняв, что произошло, Ромска закричала:
— Вытаскивайте девчонку из воды! Поднимите ее на борт, и поживее!
Двое пиратов бросились к борту, но один из них упал, пронзенный зеленой стрелой, а второй, пригнувшись, завопил:
— С правого борта шлюпка! Двигается в нашу сторону!
Заметив, что какой-то крохотный зверек пытается отплыть от корабля, в то время как течение несет его в открытое море, Грат отложила лук и взялась за руль своей шлюпки.
Фиалка уже вдоволь нахлебалась морской воды и совершенно не понимала, куда плыть.
С более близкого расстояния Грат разглядела, что несчастный, бултыхающийся в воде зверек никак не морская крыса. Рискуя своей жизнью и лодкой, выдра направила шлюпку наперерез «Морскому Змею». В какой-то момент она увидела, как огромный нос пиратского корабля навис над ее суденышком, раздался страшный удар, затрещали доски, и в следующий миг «Морской Змей» легко отбросил утлую лодочку прочь со своего курса. Грат оказалась в воде, но сумела ухватить Фиалку, которая тотчас же прижалась к ней всем телом. Чтобы не попасть под стрелу или камень из пращи, выдра стала изо всех сил грести к берегу, прокричав полевке:
— Задержи дыхание и цепляйся покрепче!
Спасая сразу две жизни, Грат плыла так, как только способна плыть молодая, полная сил выдра. Уходя от очередной стрелы, она поняла, что перестаралась, пробыв под водой слишком долго, потому что полевка, захлебнувшись, разжала лапки. Оставшуюся часть пути до берега Грат пришлось держать потерявшую сознание Фиалку над водой.
Первое, что услышала Фиалка, придя в себя на берегу, был голос Хвата. Заяц ободряюще обратился к ней:
— Ну, уважаемая, нельзя же быть такой жадной! Кто же пытается выпить целое море за один раз! Давай-ка отплевывайся, и, когда из тебя выльется все лишнее, ты сразу почувствуешь себя лучше.
Кашляя и плюясь соленой водой, Фиалка услышала, как ее спасительница представилась Мартину.
«Морской Змей» встал на якорь далеко от берега, там, где стрелы воинов Рэдволла их не могли настигнуть. Грат, Мартин, Хват и Фиалка, спрятавшись в скалах, следили за пиратским кораблем. Мартин заметил:
— Хорошо, что они не уплыли совсем. До завтра мы должны придумать, как помочь настоятелю Дьюрралу.
— Да что тут придумаешь, — вздохнул заяц. — Похоже, в этот раз все козыри у них на лапах. Будь у нас корабль или хотя бы лодка — тогда другое дело…