Жемчуг Лутры
Шрифт:
— Отец, — вступил в разговор Инбар, — с твоего разрешения я хотел бы увеличить отряд Мартина еще на одного неплохого бойца.
Валлиум от души хлопнул сына но плечу:
— Я знал, что ты так поступишь, Инбар Меткий Стрелок, с того самого момента, как эта лодка появилась у нас на острове и ты встретился взглядом с одним зверем из ее экипажа. Счастливой дороги, сынок, и пусть твои сезоны будут наполнены радостью.
По щеке Инбара скатилась непрошеная слеза. Он пожал отцу лапу и сказал:
— Благодарю тебя. Пусть роду Веслохвостов еще долго не потребуется новый предводитель. А теперь все-таки повремените немного, пока я сплаваю за луком и стрелами. Я оставил их у берега озера.
Прежде чем Инбар успел прыгнуть в воду, Грат отдернула кусок парусины и показала ему знакомые колчан и лук.
— Твое оружие здесь, — виновато улыбнувшись, сказала она. — Твой отец был не единственным, кто понял, что ты хочешь отправиться в путь с нами. Возвращаться назад перед дальней дорогой — недобрый знак.
Валлиум улыбнулся и ласково кивнул Грат Длинной Стреле.
— Берегите друг друга, — сказал он.
Затем предводитель рода Веслохвостов нырнул в воду и вместе с другими провожавшими выдрами скрылся в тайном туннеле, ведущем в их мир. Перед тем как нырнуть, он обернулся и обратился к царю морского народа:
— Ре-е-е-еж влна-а-а-а, дза-а-а-а-ар.
— Что он сказал? — спросила Фиалка, тронув за лапу Инбара.
Тот улыбнулся и объяснил:
— Отец попросил морского «дза-а-ара», как ты поняла, доставить нас как можно быстрее. «Реж влна» — это значит «плыви, вспарывая волны».
Хват, к тому времени уже занявшийся разбором съестных припасов, фыркнул себе в усы:
— Тоже мне секрет. По-моему, я уже вполне сносно понимаю морской язык. Еще бы: я ведь тоже своего рода «дза-а-ар» — дза-а-а-ар Хват, ясно?
Грат и Инбар перешли на корму, откуда долго смотрели на все уменьшавшийся и уходивший за горизонт остров Выдриное Кольцо.
Тюленья упряжка то выныривала на поверхность, то снова скрывалась под водой, легко неся за собой деревянный челнок, а остров Выдриное Кольцо постепенно исчезал за горизонтом.
ГЛАВА 46
Арвин таскал ореховое печенье прямо из-под носа у Пижмы. Та все видела, но даже не побеспокоилась о том, чтобы остановить его. Бельчонок осмелел и перетащил к себе поближе Пижмино блюдце с кремом, в которое было так удобно макать «трофейное» печенье. Доев все до крошки, он вскарабкался на стол и, скорчив физиономию, стал дразниться:
— Пижма-фижма! Пижма-фижма!
Не обращая внимания на его выходки, Пижма взяла бельчонка на передние лапы и опустила на пол.
— Слушай, ты, приставучий звереныш, — сказала она, — иди поиграй с остальными малышами. У меня голова другим занята.
Распушив хвост, Арвин с уверенностью в голосе заявил:
— Не смей так разговаривать с Арвином. Я теперь воин-выдра, вот. Все, Пижма, с тобой больше неинтересно. Я пойду играть.
Проводив бельчонка до порога Большого Зала, Пижма с тоской посмотрела на синее небо, на залитую солнцем лужайку, вздохнула и поплелась через двор по направлению к воротам.
Уже на подходе к башне она услышала голос Краклин, устало повторяющей, наверное, в сотый раз послание Фермальды.
Шестую я, когда все спят,Для вас приберегла:Укажет в полную лунуПурпурная стрела. До вечной розы на востокПолдюжины хлыстов пути.На ягоду нажми, дружок, -И ты на полпути.Вздохнув, Пижма зашла в башню, в ту комнату, где хранились летописи аббатства. Ролло сидел за столом, заваленным древними рукописями, и с тоской глядел на очередной свиток, лежавший перед ним.
Краклин устало развалилась в кресле и, когда Пижма вошла, пожаловалась ей:
— Всё без толку. Ролло просмотрел вдоль и поперек все старинные летописи — и ничего, ни единой зацепки.
Старый летописец с досадой бросил свиток на стол. В воздух поднялось облачко пыли.
— Ап-чхи!
— Ой, простите, — извинился Ролло. — Краклин абсолютно права. Ни одного воспоминания о пурпурных наконечниках для стрел! Должен признать, мои уважаемые коллеги, что на этот раз мы зашли в тупик: ни единой зацепочки, ни одного намека. К тому же время работает не на нас. Шесть жемчужин в обмен на наших друзей могут потребоваться в любой момент. А кроме того, помните, что мы обещали друг другу найти эти жемчужины ради памяти Пинким.
Неожиданно Пижма вспомнила свой сон:
— Вчера, когда я уснула… или нет, я, наверное, еще не спала. А впрочем, это не важно. Я снова слышала голос Мартина Воителя. Он сказал мне, что «настоятельница найдет ее ради Пинким на том же самом месте, где была найдена пятая».
Краклин отреагировала на эти слова весьма бурно.
— Ах ты, вредина! — воскликнула она и запустила в Пижму подушкой с кресла. — Значит, Мартин Воитель сказал тебе что-то важное еще вчера ночью, а ты только сейчас сподобилась сказать нам об этом.
Пижма перехватила подушку и запустила ею обратно в обидчицу:
— Ну и что? Я только сейчас об этом вспомнила. Ролло, скажите этой, которая с кисточками на ушах, пусть перестанет кидаться.
Старый летописец положил лапу на подушку, которою Краклин собиралась вновь бросить в Пижму. Посмотрев на обеих подруг поверх очков, он строго сказал:
— Ну вот, нам только драки не хватало. Краклин, Пижма не виновата. Сны порой прячутся в нашей памяти, и вспомнить о них помогает случайно брошенная фраза или какой-то предмет, неожиданно попавшийся нам на глаза. Сейчас меня волнует другое. Мартин говорил о какой-то настоятельнице, которой суждено найти жемчужину ради Пинким. Но у нас в Рэдволле настоятель, он же аббат, и надеюсь, что Великие Сезоны благословят его на то, чтобы быть настоятелем еще долго.