Жемчуг Падуи
Шрифт:
– Прости, я не хотела никого тревожить. Мне нужно было пройтись и подумать.
– Какие только опасения не лезли в мою голову все это время, – посетовал Стефан.
– Я и не предполагала, что ты станешь так волноваться, – бесхитростно произнесла София.
– Считаешь, я мог принять как должное твое внезапное исчезновение? Мыслимо ли это?! Хватит болтать, – смутился от своей пылкости Стефан. – В постель и спать! – скомандовал он. – Утром обо всем поговорим…
София быстро заснула и, казалось, крепко. Но вскоре она встрепенулась
– Дурные сны? Что приснилось?
София лишь молча покачала головой, пытаясь прийти в себя.
– Принести тебе чего-нибудь? Горячего шоколада, молока?
– Не… беспокойся, – отказалась она. – Почему ты не хочешь оставить меня в покое, Стефан? Почему для тебя так важно сторожить меня?
– Сторожить? Ты ошибаешься. У меня есть причины беспокоиться о твоей безопасности, и я не хочу совершить оплошность, о которой потом придется пожалеть. И тебе не советую, дорогая, – сказал он нежно.
– Стефан… – растерянно произнесла София.
– Что, дорогая?
– Почему ты не хочешь прикоснуться ко мне?
– Я думал, что ты рассердишься, если я это сделаю, – недоумевая, посмотрел он на женщину.
– А ты такой послушный? – улыбнулась она. – Вот уж не думала…
– Порой я тебя не понимаю, – признался, прижавшись к ней, Стефан.
– Сама себя не пойму, – пожала плечами София, уютно устроившись в его крепких объятиях.
– Сначала гонишь, потом льнешь… Что с тобой? Или, может быть, это твои женские игры? Проверяешь на мне силу своего обаяния? Я бы тебе не советовал, – отодвинулся от нее Стефан.
– Как ты мог такое обо мне подумать? – возмутилась София, сев на постели.
– А что еще может прийти мне в голову? – сделал то же самое Стефан. – Может быть, ты просто неуравновешенный человек? Скажи, если так?
– Я сомневаюсь не меньше тебя, Стефан. Ты подозреваешь меня в женских играх. Откуда мне знать, что это не твои мужские игры? Может, ты просто забавляешься со мной или используешь…
– Использую? Для чего?
– Ну, например, чтобы Джина приревновала.
– А при чем тут Джина? – искренне удивился Стефан.
– Я говорила сегодня с ней. Она была не слишком любезна со мной. Старалась угрозами и предостережениями выпроводить меня из дворца. Заверила, что однажды вы станете супругами… – Сказав это, София задумалась на миг, а затем спросила: – Разве не об этом ты говорил мне за ужином?
– И из-за этого ты сбежала, на ночь глядя? – рассмеялся Стефан.
– Считаешь, это не повод? – возмутилась девушка.
– Повод, но, согласись, глупый.
– Я так не думаю. Я приняла слова Джины всерьез. Мне нечего противопоставить этой женщине. Она маркиза, блистательная и великолепная, она давно знает тебя. А кто я в сравнении с ней?
– Ты – София Джордан. Разве этого тебе недостаточно?
– Я решила вернуться в Лондон. И на прощание мы бы могли быть ближе друг к другу сегодня ночью, – предложила ему себя София.
– Прощальная близость? – усмехнулся Стефан.
– Да, – кивнула она.
– Я к твоим услугам, – холодно ответил он. – Если это прогонит твои дурные сны…
– Стефан… Я надеялась, что ты меня поймешь, – легла возле него София.
Но она не выдержала этого прощания и расплакалась от первых же поцелуев.
Стефан крепко сжал ее в своих объятиях и, утешая, нашептывал, проторяя путь в ее чувствительную плоть:
– Не плачь, моя любовь… Не нужно плакать… Пожалуйста… Прости, если был груб.
Его нежность ранила ее, словно остро заточенное лезвие. Она уже не в силах была оторваться от этого мужчины.
Уязвленный ее необъяснимыми слезами, Стефан сказал:
– Если тебе так плохо со мной, то обещаю, что не прикоснусь к тебе вновь.
Она прильнула к нему и сквозь слезы созналась, зная, что поступает неверно:
– Как ты не понимаешь, Стефан? Мне еще никогда не было так хорошо. Хотелось бы мне, чтоб это длилось вечно.
– Ты говоришь это не просто так? – усомнился он в словах возлюбленной.
– Я так чувствую, любимый…
Сумев проснуться только к одиннадцати, София знала, что запомнит эту ночь навсегда, что бы ей ни преподнес новый день.
Она и помыслить не могла прежде, что станет другим человеком за одну ночь…
В своей жизни Софии приходилось претерпевать потрясения. Оставшись без материнской любви и заботы в раннем возрасте, лишившись отца совсем недавно, она, безусловно, менялась, закалялась, делалась сильнее.
Но только страстные ласки любимого мужчины смогли подарить ей невыразимое чувство внутренней свободы, пьянящее и безграничное. Жгучую гордость за себя, за свою юную красоту, за чуткое и соблазнительное тело, каждая клеточка которого отзывалась на прикосновение Стефана.
Понежившись в постели, София нагая прошла в ванную, насладилась прохладой утреннего душа и, глянцевая от влаги, отправилась в старинную гардеробную тети Франчески. Она оставила дверь открытой, и солнце, стремящееся к зениту, беспрепятственно освещало вешалки со старомодными платьями и молодую женщину, любующуюся ими.
Разбирая наряды, София заметила в маленьком простенке дверцу, открыв которую, увидела уютную комнатку с камином, над которым висел огромный портрет в прекрасной раме. Не может быть!..
Это был «Портрет венецианки» кисти ее отца. То самое платье, две нитки Жемчуга Падуи и карнавальная маска в руках молодой женщины.
Уменьшенную копию этой картины хотела вытребовать у нее маркиза д'Орсини. И теперь понятно, почему… Непонятно другое, подумала София.
Стефан тоже видел этот портрет, знал об огромном желании кузины приобрести его, знал причину этого желания и не счел нужным сказать об этом Софии. Было ли это случайностью? Или, быть может, Стефан сознательно что-то скрывает от нее?