Жемчужина для королей

Чернышова Оксана

В кассе вокзала забрала заказанный билет. Дядя Костя честно отработал свои блины и доставил сумку практически к вагону. На перрон его не пустила охрана. Без документов там делать нечего. Предотвращение террористических актов действовало по всей России, и полиция недаром ела свой хлеб.

Два часа в душном, старом вагоне с орущими детьми и галдящими тетками, оставили неизгладимое впечатление. Наушники, как назло, сломались. Ну, сама виновата, нужно было их положить в маленькую сумочку, а не кидать в кучу подарков. Я уставилась в окно, рассматривая проносящийся за окном пейзаж. Поля, еще поля, лесополосы,

опять поля и не было им ни конца, ни края. В общем, мне это быстро надоело, и я переключила свое внимание на пассажиров электрички. Огородники с ведрами и тяпками, а так же с саженцами, активно рассказывающие друг другу, как правильно сажать, окучивать, травить и много что еще нужно делать на приусадебных участках. Были туристы с огромными заплечными рюкзаками, одетые как огородники. Но, их отличало от оных обсуждение совершенно других тем. Очкарик студент, уткнувшийся в планшет и что-то быстро печатающий. О, точно у меня же есть телефон, но искомый предмет не хотел находиться, так же как и деньги. Видимо, меня обворовали. Не хотелось думать, что это был дядя Костя. Уж совсем это было бы гадко.

Напротив меня освободилось место, но молодой парень не успел на него сесть. Наорав на него, туда приземлилась цыганка. Не старая еще женщина с хищным носом и внимательным взглядом. Оценивающе посмотрев на меня, неожиданно сказала:

– Потеря денег и телефона – не самая твоя большая проблема. Мой тебе совет – сойди на ближайшей станции. Не стоит тебе ехать дальше.

Я непонимающе на нее посмотрела. Откуда она знает о пропаже? И, не она ли у меня украла? Тетка лишь ухмыльнулась. Но продолжила:

– На тебе красавица венец безбрачия. Очень сильная магия. Не будешь ты счастлива. Ох, не будешь, пока не избавишься от него.

– И кто его снимет? Вы что ли? – наконец-таки отмерла, отойдя немного от шока.

– Я тебе мужик, что ли, что бы снимать с тебя что – либо? – да, резонный вопрос.

– Ну и кто же с меня его снимет, этот венец? – мне стало любопытно. Заначка небольшая с деньгами у меня все же была, поэтому деньги на обратную дорогу у меня были. Как хорошо, что бабушка нашила потайные карманы в бюстгальтерах.

– Даш триста рублей, скажу кто, – а цыганка не дура, похоже мысли читает.

– Издеваетесь, что ли? У меня деньги на обратную дорогу только остались.

– Ага… Вот видишь, все же остались. Раз не хочешь слушать бесплатных советов, плати денежку, не пожалеешь.

Мне и раньше уже говорили о венце безбрачия и другой лабуде. Бабка Матильда, деревенская знахарка. Еще когда мне было лет восемь, так бабушке и сказала, когда та пришла снимать с меня сглаз:

« На девочке сильный сглаз, могу снять симптомы, но венец безбрачия останется с ней. Ищите более сильную бабку. Я не смогу, силушки мало во мне».

Я прикинула, сколько у меня денег и все же проговорила:

– Могу дать сто рублей, больше не дам.

– Давай то, что сказала, у тебя есть деньги!

Как завороженная я полезла в потаённый карман и отдала все деньги, что были. Цыганка, отсчитав триста рублей, вернула остальные копейки обратно. Я недоумевала.

– Они тебе нужнее, чем мне. А триста были лишними.

Как деньги могут быть лишними? Ну вот, как? Тем более, когда они не просто даются. Работа в больнице не сахар и ни мёд.

– Слушай внимательно

и запоминай! Встретишь свою судьбу, не сопротивляйся ей. Иди по дороге той смело, два короля на твоем пути, одна дорога. Они твоя судьба. Обретешь ты счастье, лишь слившись с ними воедино, и падет проклятие и твое, и их. И, хоть не вняла ты моему бесплатному совету, не твоя это будет вина, не твоя! Не черни свою душу, это твое испытание.

Я сидела и переваривала полученную информацию: « Какая судьба? Что за дорога, какие еще короли? Что за вина?»

Так задумалась, что не заметила, как объявили мою станцию.

Очнувшись, попыталась пройти со своей неподъемной сумкой сквозь толпу. Но, на этой станции выходили многие, и я ждала уныло своей очереди. Меня привлек шум. Бабки кого-то материли, но, похоже, их ор не помогал. Потому, что виновник беспорядка, предстал пред моими очами. Два метра ростом, широкоплечий детина с голубыми глазами и рыжей шевелюрой.

– Маргоша, давай быстрее, скоро отправление электрички. Чего ты так долго возишься с сумкой? – здороваться Славика не учили.

– Здравствуй, Славик. Так сумка тяжелая, да и торт у меня, имениннику везу. Подарок от бабушки.

– О, тортик, это хорошо. А то сеструха твоя хрень какую-то там испекла. Лепешки намазала вареньем, вот и все стихотворенье, – Славик заржал, порадовавшись своему остроумию. Я же поморщилась, Славик, поставив сумку, бесцеремонно сграбастав, снял меня с верхней подножки электрички.

Все бы ничего, но мой сарафан задрался до талии, показав всем присутствующим на перроне мое нижнее белье.

– Славик! Отпусти, меня! – я громко зашипела, потому, как Славик смачно приложился к моей щеке.

Как с ним сестра живет? Вряд ли, он ей верен. Он и раньше не брезговал гулять, еще, когда встречался с ней. Но Катька никого не хотела слышать, слишком была влюблена в этого огромного детину.

С женой ему повезло: готовит, стирает, пашет как лошадь, сына родила и тут же вышла на работу. Все в дом, все для любимого, что еще нужно? Главное любимый дома, ну а если не дома, « занят», сильно. И ничего, что выпить любит, а когда выпьет, то бьет ее. Трезвый же он золото, пылинки сдувает, подарки покупает. Просит слезно прощение и клянется, что никогда больше не поднимет руку на свою умницу жену. Только, проходило время, а избиения возобновлялись. Руку на жену поднимал регулярно, раз в месяц после получки – святое дело. Есть люди, которым спиртное противопоказано и Славик был именно из этой категории. Если он начинал пить, то остановиться уже не мог. В его безумных глазах поднималась ярость. Он ничего не видел, никого ни слышал. Даже малейшее не повиновение, вызывал приступ бешеной ярости.

– Ой, да ладно пискля, я же по-братски. Или щеку расцарапал щетиной и поэтому ты орешь?

– Нет, Славик не поэтому. Ты сарафан мне задрал до пупка и все видят мое белье, – я недовольно посмотрела в его глаза.

– О, прости, – сказал Славик, аккуратно ставя меня на перрон. – Ладно, Маргоша, поехали, а то мелкий уже подарков заждался. Прикинь он говорит папа: «дай ляблю». Это яблоко означает.

Славик всю дорогу не давал мне слово вставить. Похоже с утром на грудь сто грамм принял. Если бы не забирать меня с вокзала, то к обеду он был бы уже готовым. Но все, как говорится, впереди.