Жемчужина гарема
Шрифт:
Но, наверное, не в его власти было грубо схватить Повелительницу драконов.
— Ты так веришь в это, Аленор, — вдруг грустно усмехнулся он, а яростное пламя в янтарных глазах погасло. — Что ж... Узнаем, что скажет она, — каким-то едва осознаваемым чутьем я поняла, что он говорит о той, кто властен и над драконами, и над людьми — о судьбе. — Если ты права, то ты не станешь моей Жемчужиной. И мне останется лишь дождаться выздоровления это милой маленькой девочки...
Я выдохнула. Ну хоть что-то разумное сказал этот дракон!
— Жду тебя, на испытании всегда говорит она. И наши души, — закончил Рокард, развернулся, больше не говоря ни слова, и ушел.
С минуту я стояла и глубоко дышала, чтобы успокоиться. Все еще хотелось броситься вслед дракону и ударить его. Но, конечно, сейчас было не до этого. Мысли устремлялись за дверь, в комнату, где лежала Мирейя. Интересно, знает ли она уже, что испытание пройдет без нее? Смогла ли она принять это без отчаяния? Или только узнает об этом... И мне не хотелось бы быть той, кто расскажет ей.
Хотя в любом случае я должна быть рядом и держать ее за руку, когда Мирейя поймет, что ее мечты рухнули.
— Она не знает, миледи, — тихо сказал Геард. — Девушка была счастлива видеть Рокарда, а потом он усыпил ее целебным сном... Сейчас она спит и будет спать до следующего утра. Организму нужно восстановить силы...
— Как же это подло! — всплеснула руками я. — Бедняжка проспит, пока рушится ее жизнь! Как ему не стыдно, а, Геард?
— Лучше будет, если она будет лежать без сил, не в состоянии встать с кровати и отправиться на испытание? — резковато спросил меня Геард. — На мой взгляд, сон
— намного милосерднее.
Я задумалась. Да, он прав... Геард, как всегда, прав. Я потянулась к дверной ручке, и вдруг одна догадка сверкнула у меня в голове.
— Геард... — осторожно начала я. — Раз Курсэ удалось осуществить свой замысел, и его не обнаружили заранее... Значит ли это, что ей помогал кто-то из драконов, кто прикрыл ее от ментальной слежки?
— Полагаю, что так, миледи, — спокойно ответил смотритель гарема. — Сейчас мы расследуем это, в разуме Курсэ остались отпечатки контакта... Это не наш дракон.
«Ролар», — вдруг сверкнуло у меня в голове. Но нет, Ролар не стал бы травить ни в чем не повинную жемчужинку. Это не он...
— Если желаете, вы можете побыть со спящей, — сказал Геард.
Я вошла. Мирейя, бледная как мел, лежала под легким покрывалом. Глаза запали, губы были белыми, без кровинки. Но грудь чуть вздымалась от ровного дыхания.
Она выглядела невероятно измученной, обескровленной, изможденной. Но очень спокойной.
Слезы навернулись на глаза. Я села у ее постели, мягко взяла в ладонь холодную хрупкую кисть. И заплакала. Никто не тянул меня за язык, но словно из глубины души меня толкнуло:
— Мири, милая моя! — громким шепотом, всхлипывая сказала я. — Обещаю тебе
— ты станешь его избранницей! Я не знаю как, но добьюсь этого! А если не добьюсь я, то она, как они все тут говорят, вмешается и вознаградит тебя!
Мои глупые слезы капали на бледную руку Мирейи. Она никак не отвечала, спала глубоко и спокойно. На долю мгновения мне показалось, что ее тонкие пальчики благодарно сжали мою ладонь.
Рокард
Я не люблю совершать по-настоящему бесчестные поступки. Без крайней необходимости не люблю. А решение перенести срок испытания было именно таким. Бесчестным по отношению к Мирейе, ко всем этим девушкам, алчущим стать моей Жемчужиной, да и по отношению к Аленор тоже.
Поэтому ее слова переворачивали все в моей душе. Будили ярость, отчаяние и боль. Я и без того был в том состоянии, когда летишь и ломаешь, сжигаешь все, последними усилиями воли удерживая в себе долю трезвого мышления. А слова Аленор меня добивали. По одной просто причине — она была права.
Но крайняя необходимость появилась, и я не видел другого выхода.
Сегодня, когда я прилетел к Лабиринту, то понял одно. Мой брат выбрался оттуда. Его там нет. А значит, несложно догадаться, чем он займется в ближайшее время. Придет в себя и сделает все возможное, чтобы заполучить обратно свою «истинную пару».
Если мне нужна Аленор, то счет пошел на часы.
Ничего, сейчас она в ярости. Но она придет на испытание, чтобы купить жизнь своего избранника. И станет моей Жемчужиной — не может не стать! Я верил в это, повторял себе это снова и снова, чтобы убедить себя, чтобы не позволить и доли сомнения прокрасться в душу! И все изменится. Ей буду нужен я, со всей нашей потусторонней близостью. И она сможет простить мне все.
Я успокаивал и убеждал себя в этом. Мое решение было оправданным. Но обманывать Аленор, особенно глядя ей в глаза, говоря, что она должна прийти на испытание ради жизни Ролара, когда он уже выбрался из лабиринта, было сложно... Даже больно! Противно и тошнотворно.
И совсем неприятно думать об этой девочке за дверью. О Мирейе с ее преданной любовью и ласковым взглядом кротких глаз. Ведь она была бы счастлива со мной, думалось мне. Окутала бы меня своим девичьим, мягким, сладким счастьем, и я сам стал бы счастлив с ней...
Но решение принято. И я от него не отступлю. Война, значит, война. И я должен сделать первый шаг, прежде чем его сделает мой брат.
Аленор
Пару часов я просидела со спящей Мирейей. Просто, чтобы кто-то был рядом с ней. Кто-то, кто ее любит, кому она небезразлична. Я могла бы стать ей старшей сестрой, лучшей подругой... Просто у нас пока не было для этого времени.
Потом пошла в свои апартаменты, медленно и задумчиво.
Что же... неотвратимость нахлынула резко, за одно утро. Вот так узнаешь, что сегодня вечером казнь, и ничего не можешь сделать. Сначала ты в ярости, не принимаешь эту мысль, бьешься о стены, как пойманная бабочка. А потом смиряешься. И проживаешь оставшиеся часы в каком-то странном, потустороннем спокойствии.
Рокард прав в одном. Сегодня вечером слово скажет она. А я могу лишь верить, твердо верить в то, что сказала Рокарду. Я не стану Жемчужиной. Я истинная пара Ролара. Или не истинная... не важно. Но именно ради Ролара я пойду за эшафот без раздумий. А значит, я не могу стать Жемчужиной другого дракона. Это просто невозможно.