Жемчужина гарема
Шрифт:
Короче говоря, когда все было готово, мы ночью пробрались в город через тайный проход и пустили слух, что дей ожидает богатый караван из Туниса, а сами сделали вид, что снимаем осаду и отступаем. Как мы и ожидали, эти слухи достигли ушей бея, и он послал в пустыню несколько отрядов янычар, почти никого не оставив в городе. Тои же ночью наши люди, проникшие в город, перебили стражу и открыли нам ворота. Битва была яростной и кровопролитной, но недолгой. Константина стала нашей.
— И что стало с Абдуллой? — спросила Криста и затаила дыхание в
— Да, любовь моя, он мертв. Только это случилось не так, как ты думаешь. Абдулла не был убит человеком, в котором течет та же кровь, что и в нем, как это должно было быть. — Как же он умер?
— Надо отдать ему должное, Абдулла никогда не был трусом. Когда мы ворвались во дворец, он обнажил ятаган и пытался защищаться. Конечно, он узнал воинов дея по форме, но когда он увидел меня, то у него от ярости помутился рассудок. Ведь он был уверен, что давно от меня избавился. Он с диким воплем безрассудно бросился на меня, забыв о своей хромоте. И случилось нечто совсем неожиданное — он поскользнулся и упал, напоровшись на собственный ятаган. Клинок пронзил ему сердце, и он мгновенно умер.
— Ужасно! — Криста содрогнулась, вспомнив красивого молодого мужчину, одержимого ревностью и жаждой власти.
— Но это все же лучше, чем участь, которую готовил ему дей, — сказал Марк. — Если бы его взяли живым, его смерть не была бы столь быстрой и легкой.
— Итак, с этим покончено, — с неизмеримым облегчением вздохнула Криста. — И теперь Константина твоя. Тем более удивительно, что ты вернулся к нам с Майклом. Хороши ли женщины в гареме Абдуллы?
— У меня не было времени ими заниматься, — отвечал Марк, подавив усмешку.
— Я думала, что, может быть, именно это тебя и задерживает в Константине. Такое количество юных красавиц может задержать кого угодно, — сердито проговорила Криста.
И снова по его губам скользнула улыбка.
— Ты ревнуешь, любовь моя?
— Да, я ревную! Что в этом удивительного? Где Элисса? Если ты не хочешь сказать мне правду…
— Правда состоит в том, что я был тяжело болен.
— Болен? Что с тобой было?
— То же самое, что и раньше, — малярия. Кажется, стоит мне только оказаться в тех краях, как судьба наносит мне безжалостный удар. Прости меня, любовь моя, я вернулся бы к тебе раньше, если бы не это. Все идет к тому, что Константине придется обойтись без бея Ахмеда.
— Не могу поверить, что ты действительно так думаешь. — У Кристы перехватило дыхание от радостного изумления. — Ведь ты был предназначен править Константиной, такова была воля твоего отца. Ты и вправду уверен, что хочешь пожертвовать властью ради меня и сына?
— Я думаю, отец был бы доволен моим решением, — загадочно улыбнулся Марк. — Все, что мне нужно в жизни, все, чего я хочу, — находиться здесь, в Англии. А у Константины есть бей, он будет править ею мудро, с любовью и состраданием к ее народу.
— Кто же это? Кто займет твое место?
— Ясид-бей.
— Ясид? Твой брат Аллен?
Марк
— Я отрекся в пользу своего младшего брата. Правитель Алжира согласился, чтобы мое место занял Ясид. Он любит землю, которая его вскормила, глубоко и преданно, как я не смогу любить никогда. Я сын своей матери, и мои корни в Англии. Единственный титул, на который я претендую, это титул герцога Мальборо. Разумеется, в дополнение к титулам мужа и отца.
— Элисса обрадовалась такому решению? — спросила Криста. — Ей придется со многим смириться.
— Если ты имеешь в виду гарем, то не беспокойся. Аллен дал Элиссе клятву, что он отпустит на свободу или выдаст замуж всех женщин, которые сейчас находятся в серале. А у него будет только одна жена, и дети Элиссы будут его единственными наследниками.
— Тогда со всем этим и вправду покончено, — радостно вздохнула Криста.
— Нет, это только начало, любовь моя. Начало нашей новой жизни. А теперь, милая женушка, не хочешь ли ты наконец поцеловать своего мужа?
Кристу не надо было просить. Она радостно обвила руками его шею, и ее губы жадно встретились с его губами. Знакомое чувство охватило ее, когда его руки пробежали по пленительным изгибам ее тела, грудь налилась, и соски затвердели, превратившись в пылающее средоточие чувственности.
Она была так поглощена поцелуем, что даже не заметила, как платье, а вслед за ним нижняя юбка и сорочка упали на землю. Ее фигура сохранила девичью стройность и не нуждалась в корсете.
— Ты не будешь возражать против еще одного ребенка? — шутливо проговорил Марк, поглаживая ее плоский живот.
— Разве у меня есть выбор? — Криста подарила ему соблазнительную улыбку. — У меня такой пылкий муж, что, я боюсь, в один прекрасный день наш дом не сможет вместить всех его отпрысков. Так и будет, если ты не научишься сдерживаться.
— Невозможно сдерживаться, когда у тебя в объятиях такая искусительница, — рассмеялся Марк. — Лучше уж сделать пристройку к дому. — Затем он продолжал серьезным тоном: — Любовь моя, мне так жаль, что я не присутствовал при рождении сына. Я отдал бы все на свете, чтобы увидеть, как он вступает в этот мир. Обещаю, что со всеми остальными нашими детьми так и будет.
— Я все понимаю. У тебя слишком развито чувство долга, чтобы ты мог оставить Аллена и Омара. — Марку нечего было возразить на ее слова. — Ты был обязан довести дело до конца.
— Но зато мне пришлось оставить тебя, — виновато заметил он. — Как ты, должно быть, страдала все это время, думая, что я не вернусь. Из-за меня ты вынесла много горя, но больше ты никогда не будешь страдать. С этой минуты я беру на себя ответственность за нашу жизнь. Ни ты, ни наши дети никогда не будут ни в чем нуждаться. И ничто никогда нас не разлучит. Я всегда буду рядом с тобой и детьми.
— Если ты не перестанешь разговаривать, вместо того чтобы любить меня, никакого другого ребенка не будет, — ласково прервала его Криста, расстегивая на нем рубашку.