Жемчужина гнева
Шрифт:
А у чародея Сило все ученики быстро лысели, теряли ресницы и брови. А если покидали мастерскую по причине отчисления или, решив навестить семьи, по которым успевали за пятнадцать лет изрядно соскучиться, тяжело заболевали, зачастую с летальным исходом. Неофитам Сило запрещалось покидать мастерскую до окончания учебного процесса. Они жили в доме своего учителя в общежитии, о котором ходили дурные слухи. И только выпускникам позволялось иногда сопровождать учителя на мероприятия.
Можно сказать, что Марку повезло с чародеем, у которого ученики гибли только во время серьёзных испытаний, чаще по собственной глупости, непослушания или неосторожности, а не от прожорливости их
Если выполнять все правила, то можно не только выжить без особых усилий, но и выиграть какой-нибудь приз, найти редкий артефакт или оружие. Как в игре. Либо пан, либо пропал.
Сняв с лица лист, Марк вдохнул полной грудью холодный воздух и, вздёрнув подбородок, стремительным шагом направился к высоким двухстворчатым дверям мастерской. Это его жизнь. Он хозяин своей судьбы. Он твёрдый металл. Он Твёрдый Металл, который не имеет права на саможалость, страх и сомнения. В кулаке смялся жёлтый лист и полетел в сторону жалким комком.
Марк не видел, как лист начал расправляться, плавая в прозрачной луже, в которой отражалось серо-синее, мрачное, холодное и кажущееся неприступным и неуютным здание с провалами узких окон без стёкол.
Обманчивая безмятежность комнаты. Взгляд скользил по пустым коврикам, на которых прежде сидели те, кого исключили, или те, кто не вернулся из Традана.
Зухра мягко водила щёткой по его волосам, стоя на коленях за его спиной. Её муж Тош в забавной шапочке бесшумно обходил учеников, ставя перед ними чаши с тёплым вкусным напитком и тарелочки с ореховыми сладостями. Традиция успокоения, введённая учителем перед началом занятий, Марка больше нервировала, чем успокаивала. Чем тщательнее семейная пара узбеков исполняла свои обязанности, тем тяжелее ожидается задание.
Шапочка работника школы всегда привлекала особое внимание Марка. Это не просто шапочка, имитирующая традиционный головной убор узбеков. Это шлем. Защита от какого-то воздействия. Его жена носит такую же шапочку, расшитую “огурцами”, замысловатыми узорами, скрывающими мощнейшую защитную магию. Интересно, от чего они защищаются? Они не маги и не чародеи, не могли сделать их себе сами. Каждый раз всматриваясь в узоры шапочек, Марк узнавал замаскированные письмена магии Илии. Значит, это учитель сделал им эти головные уборы? Зачем?
Марк тихо вздохнул, бросив благодарный взгляд пожилой, но очень красивой женщине. Та в ответ скромно улыбнулась, опустив глаза и, двигаясь вперёд спиной, в полупоклоне покинула комнату равновесия, унося поднос со щётками для волос. Она остановилась в проходе в ожидании мужа. Всё ритуал закончился. Марк медленно поднялся, дождался, когда поднимутся остальные ученики и с ровной спиной поклонился Тошу, держа руки напряжёнными по швам. Когда он поднял голову, то успел поймать молниеносный взгляд мужчины на поднос в руках уходящей жены. Марк быстро посмотрел туда и, нахмурившись, едва заметно кивнул узбеку, выражая признательность. Никого Тош больше не предупреждал, только Марка, который, заметив на подносе аккуратно собранные вычесанные волосы учеников, смотанные тонкими, чуть заметными кольцами стиснул зубы и сжал кулаки. Волосы учеников Илия использовал для создания боевых дублей на арене. Значит, сегодня будет особенный тренировочный бой со своими пороками, страхами, психологическими проблемами и душевными травмами. Бой со своим двойником. Все прошлые свои бои Марк проиграл. Он не знал, что в этом бою ещё ни разу не было победителей среди учеников младших групп школы.
Учитель Илия появился из воздуха: гигантская, выраженно сутулая громадина в странном одеянии из старой изорванной робы, ниспадающей обрывками с торчащими нитками и лохмотьями. Густые седые волосы накрывали его плечи и спину до самого пола, из-за чего невозможно было представить себе его телосложение. Он похож на конус из спутанных седых волос и лохмотьев. Вытянутое лицо с тяжёлым подбородком бетонного цвета с синим отливом и чёрные, без белков глаза, в которых плавали светящиеся две синие точки, заменяющие зрительный орган. Лицо каменное, как и здание, безэмоциональное, ко всему безразличное, высокомерное, нечеловеческое.
Илия проводил своих неофитов на арену: круглый зал с множеством дверей, на которых были грубо вырублены поверх затёртых других имена нынешних учеников. Марк остановился перед своей дверью и быстро снял с себя всю одежду, оставшись в свободной белой льняной рубахе и свободных штанах. На сложенную одежду упала и лента, стягивающая его волосы.
“Дмитрий. Твёрдый Металл” – всё же удалось прочитать частично вырубленную надпись под свежей, с его именем. Где теперь этот Дмитрий? Кем он стал? Закончил ли он обучение или его исключили? И если закончил, то почему о нём никто не вспоминает и не говорит, ведь он должен был стать одним из солдат Тайной Канцелярии? У него наверняка, остались родственники в городе. Или он иногородний? А если он не смог доучиться, то кто-нибудь показал бы на него пальцем на улице и крикнул “изгнанный!”. Но учеников предыдущего потока Марк ни разу не встречал.
Рядом стучал зубами Никита и загнанно поглядывал на своих одноклассников. Его огненно рыжие волосы напоминали сейчас нимб – воздух в круглой комнате слишком сухой, и волосы быстро электризовались, поднимаясь над головами. Зная эту особенность, Марк предусмотрительно смазал волосы утяжеляющим гелем, ведь они могут создать серьёзные проблемы во время боя.
Через босые стопы поднимался ледяной холод каменного пола, но мальчик его не чувствовал. Он закрыл на минуту глаза, чтобы справиться со своим страхом, заставляя себя думать о матери, о Лиде, об Иронии. Женщины, девочки, девушки его вдохновляли, придавали сил. Их мягкость, грациозность, женственность пробуждали в нём желание быть сильным. Природа позаботилась о мужчинах, не позволяя им скатываться в бездну слабостей, и создав для этой цели нежных, хрупких женщин, которых важно защищать и оберегать. Они словно цветы, украшают суровую мужскую жизнь, смягчают их каменное, воинственное сердце и учат милосердию и любви.
Потянув холодный воздух, пахнущий сухим асфальтом, Марк первым шагнул вперёд, открывая комнату, в которой его уже ждал двойник. Ему не страшно – в его сердце цветут белые хризантемы нежного образа Лидии, крупные, сильные красные розы матери, озорные, хвастливые и весёлые барвинки Иронии. В его душе сад…
– В твоих врагах всегда будет часть тебя, Марк, – донёсся издалека голос ментора – густой, словно хор басов голос. – С кем бы ты ни сражался, ты всегда будешь сражаться с собой. Это исключительная особенность людей Земли. Вы столь многогранны, что нет во Вселенной ничего, что не имело бы хоть одной частицы ваших свойств. Ты Твёрдый Металл, Марк, поэтому всегда проигрываешь бой с собой.
Марк поднял голову и встретился взглядом со своим двойником, который высокомерно ухмыляясь, поднял в руках копьё, приглашая к битве.
“Я не столь воинственен. Мне не интересно. У меня в этой жизни одна цель – защищать мой сад. А здесь мой сад только во мне” – вдруг неожиданно для себя подумал мальчик.
Его тело и душу пронизывали волны убийственной надменности, высокомерия, самоуверенности. Это уже проходили. Высокомерие и надменность тоже толкают людей к битве, чтобы доказать свою силу, быть выше других.