Жемчужина пустыни
Шрифт:
— Ты так и не сказал, откуда знаешь, как дочь зовут. Интересовался? Как ты вообще нашёл, где я живу? Следил за мной?
— Стечение обстоятельств, — уклончиво ответил.
— Если это всё, то уходи и больше никогда не появляйся в нашей жизни, — платит его же монетой, когда они расстались — в её адрес прозвучали похожие слова. — А ещё держись подальше от Дианы, не пытайся познакомиться. Двадцать шесть лет жила без отца и дальше справится.
— Мы уже знакомы с ней, — признался он.
«И без меня она не справится» —
— Нет, — сдерживаться он больше не мог: желание прикоснуться к возлюбленной (именно так) пересилило, хотя единственное, на что решился — осторожно, чтоб не спугнуть, обнял Гелю.
Стоило увидеть её, оказаться наедине, давно забытые чувства нахлынули вновь, да его накрыло фонтаном эмоций. Только сейчас осознал: все эти долгие годы не переставал любить, но не позволял себе даже думать об этом, методично подавляя воспоминания.
— Я всё объясню.
Владимир усадил женщину на стул во избежание внезапных реакций организма, вроде головокружения или обморока — эта история заставит понервничать и волноваться.
Опустившись перед ней на корточки, он начал непростой разговор:
— Она устроилась на работу ко мне в компанию. И я не сразу догадался, на кого Диана похожа — одно лицо с моей матерью… на фамилию тоже не обратил внимания…
— Подожди, — Ангелина перебила, — дочь ведь в Катаре находится.
— Так и есть, мы ездили туда вместе.
— Ничего не понимаю… Диана сообщала: командировка на три дня, а с учётом расписания рейсов должна прилететь завтра утром. Я не звонила ей лишь потому, что не хотела отвлекать и мешать.
«Вернётся… если бы…» — Владимиру тошно от собственного поступка.
— Тут другое случилось… — замешкался. Теперь осталось самое сложное — озвучить ужасающую правду.
Он мягко сжал её пальцы.
— О чём ты? — она отчётливо уловила тревожные нотки в интонации голоса.
…По мере рассказа, глаза у женщины всё больше округлялись от удивления, и постепенно погружалась в состояние, граничащее с паническим сковывающим страхом…
— Нет, нет, нет… — поверить в такое крайне трудно. — Моя дочь — подарок?! Подарок?!! — закричала, оттолкнув его от себя со всей силы. — Ты вообще осознаёшь, что натворил?!
И дело даже не в Диане (хотя конечно, в первую очередь, в ней), сама ситуация никак не укладывается в голове. Разве можно распоряжаться чьей-то судьбой, тем более, по прихоти другого человека? — словно товаром или вещью, с доставкой на дом: заказывали — получите, распишитесь, пользуйтесь.
«Бедная моя девочка…» — Ангелина в красках, мелочах и подробностях представила, в каком положении оказалась Диана.
— Я исправлю ошибку.
— Как?! Это же мусульманская страна со своими законами и правилами! — женщина резко встала со стула. — Звоню брату немедленно, он до сих пор служит в ФСБ: что-нибудь придумает, найдёт выход из ситуации, обязательно поможет, решит этот вопрос в кратчайшие сроки, —
— Только хуже сделаешь, — Владимир бросился следом, схватил её и ловко скрутил, заключая в тиски. — Через две недели я буду в Катаре. Обещаю: привезу дочь обратно.
Ангелина забилась в истерике. Пытается вырваться из тугого хвата, но тщетно — крепко держит.
— Ты мне испортил, сломал жизнь, теперь взялся за Диану… Ненавижу тебя! Ненавижу!
Глава 25
«Не могу… я так больше не могу…» — настолько истощена физически, опустошена эмоционально, что не осталось сил терпеть и бороться. Нет, я не сдалась, ни в коем случае, но вынести выпавшие на мою долю испытания крайне тяжело. Дальше будет ещё хуже…
Перспективы стать женой узурпатора и родить ему ребёнка — не устраивают, никакими «пряниками» и обещаниями шикарной жизни Саид не заинтересует, даже статус любимицы не заставит изменить своё мнение. Я никогда не смирюсь с такой участью.
Это мучает меня, разрывая на части… И словно качусь в пропасть — персональный ад, откуда нет спасения.
Вдвойне трудно справляться со всеми сложностями, когда одна проблема плавно перетекает в другую, не давая возможности передохнуть….
Вот уже второй день пребываю в отвратительном тошнотворном состоянии: выматывающая слабость и гнилая усталость навалились, причиной чему стала акклиматизация — это очередная пытка для организма. Вдобавок начались «месячные» — непривычно болезненные: низ живота тянет в ноющем ощущении, как будто внутренности сворачиваются в тугой узел.
«Почему это происходит именно со мной? Чем заслужила?» — но жалость к самой себе не поможет…
— Диана, у тебя повышенная температура, — Халима покачала головой, когда отдала ей градусник, — надо сбивать.
В ответ я кивнула. Согласна на всё, лишь бы наступило желанное облегчение — жар сопровождается ознобом.
Она налила стакан воды и протянула вместе с таблеткой.
— Спасибо, — я выпила лекарство. Расслабленно откинулась на подушку.
— Не благодари, — она улыбнулась, потом дополнительно положила заранее подготовленный прохладный компресс на мой лоб.
— М-м… как приятно… — от удовольствия прикрыла веки, и не удержалась, чтоб сделать комплимент: — Ты внимательная, искренняя, добрая. Саиду повезло с тобой, — вот только он не ценит женщину, которая ему досталась.
«И как хорошо, что его здесь нет, уехал на работу. Весь день без него — разве может быть лучше».
— Перестань, любой нормальный человек поступил бы так же.
— Нет, не любой, это ты особенная, — то ли моё беспомощное положение сказалось, то ли растрогалась от проявленной заботы, но меня потянуло на откровения. Впрочем, с ней могу быть собой, открыто говорить о своих мыслях и чувствах.