Жемчужины Москвы. Часть 3
Шрифт:
А ещё великий князь, нахмурившись, повелел:
– С великокняжеского герба снять всадника с соколом в руке, и заменить его на двуглавого орла.
Вскоре в селе Напрудном появился чудесный белый храм, выложенный из каменных блоков. Круглый барабан храма и сложный карниз зодчие выложили из мелкоштучного кирпича. Великолепные фасады с килевидными завершениями, пересеченные дивными лопатками, придавали храму необыкновенную стройность, вызывая восторги у государя и бояр, которые были традиционны для Москвы того времени.
– Хороша храмина, – радовался Патрикеев, в который раз обходя храм с боярами, – и государь меня простил. Надолго ли?
Несколько лет спустя, в 1496 году, Патрикеев со своим семейством всё-таки попал в опалу, и вновь митрополит
Настал XX век – век великих перемен.
В 1931 году храм был закрыт, а в 1932 году по настоянию реставраторов был взорван, но таким образом, что древнее сооружение освободилось от поздних многочисленных пристроек, в том числе и высокой колокольни. В 1940-х годах реставраторы Петр Барановский и Лев Давид реконструировали храм святого Трифона, освободив его от поздних наслоений, придав памятнику архитектуры первозданный вид времён великого князя Ивана III.
И опять звучит имя Пётра Барановского, замечательного архитектора-реставратора. Сколько же древних памятников архитектуры он сумел сохранить для нас потомков, и не перечесть, и потому низкий ему поклон!
Так что в Москве на Трифоновской улице №38 стоит небольшой, но редкой красоты храм святого мученика и чудотворца Трифона – жемчужина русского зодчества. Это один из самых древних памятников архитектуры средневековой Москвы XV века, которым можно полюбоваться, в храме у иконы помолиться, а может и попросить святого Трифона о помощи.
Потешный дворец Кремля
Потешный дворец в московском Кремле
Во все времена одни люди создавали памятники архитектуры, другие «улучшали», достраивали, а чаще всего уродовали их, переделывая под свои нужды. Так было и так, видимо, будет всегда. Но к счастью есть ещё энтузиасты-реставраторы, возвращающие первозданную красоту архитектурным шедеврам, претерпевшим изменения от хозяйственников и времени.
Самое масштабная реставрация в московском Кремле началась в 1783 году, после того как императрица Екатерина Вторая отказалась строить Большой Кремлёвский дворец по проекту Василия Баженова, хотя огромный дворец уже начали возводить на месте разрушенных древних построек Кремля. Императрица же повелела восстановить то, что сломали, а заодно отреставрировать все сооружения Кремля и воссоздать строения и не как-нибудь, а в их «первобытном виде». Но время шло… В 1812 году, уходя из Москвы, Наполеон велел взорвать Кремль, и это ему частично удалось, а вот Потешный дворец был только разграблен, обезображен, но остался невредим. И опять архитекторы восстановили всё в «первобытном виде».
Затем грянула Октябрьская революция, и Кремль стал партийным и правительственным центром России, куда доступ туристам был запрещён. Но всё изменилось в связи со строительством Кремлёвского дворца съездов, и теперь Кремль стал доступен москвичам и туристам, жаждущим посетить лучший концертный зал России. Несмотря на возражения искусствоведов, дворец был сооружён на сносе исторических памятников Кремля, остатки которых портили общий вид, в том числе и унылые сооружения комендатуры Кремля.
– Что это за жёлтенькое здание? – спрашивали туристы.
Экскурсоводы объясняли:
– В этом примитивном сооружении затаились древние палаты боярина Милославского, зятя царя Алексея Михайловича. Позже палаты стали называться Потешным дворцом, потому что в них стали играть комедии и впервые был поставлен балет. И это в XVII веке! Представляете? Сейчас здесь находится комендатура Кремля.
Правительство решило, что Потешный дворец нужно реставрировать, и поручили эту работу Центральным научным реставрационно-проектным мастерским (ЦНРПМ).
Получив доступ к правительственному зданию – комендатуре Кремля, архитекторы и реставраторы принялись за работу. Срочно к зданию комендатуры были поставлены строительные леса, с которых стали делать шурфы, открывающие древнюю кирпичную кладку. Параллельно делали кроки 1 , по которым в мастерской №1 ЦНРПМ архитекторы вычертили фасады существующего здания комендатуры. Затем архитекторы приступили к главной работе. Они по планам этажей, взятым из АрхФонда, стали вычерчивать фасады Потешного дворца. Реставраторы зарисовывали резную кирпичную кладку колонок, наличников, открытых шурфами, и приносили в мастерскую рисунки, по которым архитекторы исправляли чертежи. Так постепенно вырисовывались древние фасады дворца с его богатым декором. Конечно, «белых пятен» на фасадах было предостаточно, и их приходилось заполнять архитектурными деталями, срисованными с храмов Москвы XVII века.
1
Кроки – обмерный эскиз
Главный архитектор проекта реставратор Елена Григорьевна Одинец торопливо дорисовывала только что вскрытую фигурную кирпичную кладку оконного наличника второго этажа. И вдруг вспомнив, она обратилась к своему коллеге Сергею Демидову:
– Сергей Васильевич, а я ведь пригласила на объект искусствоведа Владимира Скопина, чтобы вместе посмотреть интерьеры дворца и обменяться информацией. Он будет консультировать нас, и сопровождать проект реставрации Потешного дворца. Скопин скоро будет, и нам пора спускаться со строительных лесов. Вот, посмотри, он уже направляется к комендатуре.
– Владимир Владимирович Скопин, – представила искусствоведа запыхавшаяся Елена Одинец.
– Сергей Васильевич, – ответил лёгким поклоном Демидов.
Познакомившись, они вошли через проходную в здание комендатуры, и сразу окунулись в XVII век.
– Какие своды! – восхитилась Одинец и стала фотографировать. – Вот только жаль, что нельзя подняться на верхние этажи.
А Демидов только покачал головой:
– Хорошо, что нас пустили на первый этаж и разрешили фотографировать.
– Конечно, хорошо, ведь мы находимся на секретном объекте Кремля, – заметил Скопин, осматривая древние своды палат, оштукатуренных и окрашенных зелёной краской, – и видим ужасные вековые наслоения, но древние своды уцелели.
– Владимир Владимирович, пользуясь случаем, поведайте нам об этих древних палатах, – попросил Демидов, – не часто приходиться послушать искусствоведа.
– Что ж, с удовольствием. Вы знаете, что древние палаты возвели в 1651 году по указу царя Алексея Михайловича для дипломата Ильи Милославского, который был отцом первой жены царя, Марии Милославской. После смерти своего деверя и жены в 1671 году царь женился вторично на Наталье Нарышкиной. Алексей Михайлович велел присоединить каменным переходом к Теремному дворцу роскошные палаты Милославского и, потворствуя капризам своей молодой супруги, стал в них устраивать потехи и театральные представления, в том числе балет об «Орфее и Эвридике». С тех пор эти палаты стали называться Потешным дворцом. После смерти царя Алексея Михайловича и его сына Фёдора, разразилась «Хованщина», в результате которой царями стали малолетние Иван и Пётр, при регентстве царевны Софьи. В Потешном дворце всё было по-прежнему, продолжались потехи и спектакли. Конфликтуя с царевной Софьей, царица Нарышкина с детьми вынуждена была жить в селе Преображенском. Вскоре всё изменилось, в 1679 году возмужавший царь Пётр с матерью поселился в Потешном дворце, который был спешно перестроен. Подавив волнения стрельцов, поддерживающих царевну Софью, царь Пётр единовластно воцарился на Руси, и сразу прекратил веселье в Потешном дворце, поместив в нём Полицейский приказ. Вот так от потех, резко к застенкам. Я не утомил вас?