Жемчужины зарубежной фантастики (сборник)
Шрифт:
— Безмятежный пуст. Трупы пейзанов заполнили колодцы.
— Туанг — безмолвие.
— Утросветный — смерть!
Глава 9
Три дня спустя после совета Ксантену пришла в голову одна идея. Чтобы ее осуществить, он запряг шестерку птиц и направился с ними к Дальней Долине.
Выкрикивая свои обычные жалобы, птицы сначала промчались большими прыжками по взлетной площадке, явно стараясь вытряхнуть Ксантена из кресла, потом оторвались от земли и начали по спирали набирать
Совершив положенный круг над замком, промчавшись над утесами и сосновыми лесками Северного Гребня, птицы поймали восходящий поток теплого воздуха и, расправив крылья, начали медленно спускаться к Долине.
Они проплывали над веселыми землями Хагедорна: садами, полями, виноградниками, поселками пейзанов. Промелькнуло озеро Моод с его павильонами и доками для яхт, затем тучные пастбища, где бродили коровы и овцы. Наконец показалась и стала приближаться Дальняя Долина. Ксантен указал птицам место посадки. Птицы, которые из любопытства предпочли бы сесть поближе к деревне, обиженно загалдели и так тряхнули его при посадке, что он, несмотря на весь свой опыт, едва не вывалился кубарем.
С трудом удержавшись на ногах, Ксантен приказал птицам не ссориться и вести себя пристойно, дожидаясь его возвращения, и зашагал по знакомой тропинке, направляясь к видневшейся вдали деревушке Искупающих.
Ягоды уже поспели, и несколько девушек бродили по рощице, наполняя ими корзинки. Среди них была и та, которую собирался присвоить Гарр. Проходя мимо, Ксантен задержался и вежливо поздоровался с ней.
— Мы с вами уже встречались, если мне не изменяет память?
Улыбка девушки была одновременно печальной и капризной.
— Нет, память вас не подвела. Мы встречались в Хагедор-не, потом вы доставили меня сюда. Тогда было темно, и я не рассмотрела как следует вашего лица. — Она протянула корзинку. — Вы голодны? Хотите ягод?
Такой красивой девушке трудно было в чем-либо отказать.
Разговорившись, Ксантен узнал, что зовут ее Глис Лугоросная и что родителей своих она не знает, но, скорее всего, это жители замка, отдавшие на воспитание Искупающим свое внелимитное дитя. Ксантен вгляделся в черты ее лица, но не смог обнаружить сходства ни с одним из семейств Хагедорна.
— Возможно, ты происходишь из замка Делора. В твоих чертах есть фамильное сходство с Косанзасами, славящимися красотой своих женщин.
— Есть ли у тебя супруга? — с наивной прямотой спросила Глис.
— Нет, — честно ответил Ксантен, действительно за день до того порвавший с Араминтой. — А ты замужем?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда бы я не собирала сейчас ягоды, это работа для девушек. Зачем ты прилетел к нам?
— По двум причинам. Во-первых, чтобы повидаться с тобой, — услышав собственные слова, он с удивлением осознал, что это действительно так. — У меня не было возможности поговорить с тобой, я хочу узнать: такая ли ты веселая, как и красивая?
Девушка вздохнула, и Ксантен так и не понял, польщена ли она: ведь комплименты джентльмена иногда влекли за собой печальные последствия.
— И, кроме того, я прибыл поговорить с Клагорном.
— Ты найдешь его там. — Голос Глис стал холоден и неприветлив. — Он занимает крайний дом слева. — Она снова принялась собирать ягоды.
Ксантен поклонился в знак благодарности и направился к указанному дому.
Клагорн, облаченный в шаровары из домотканого полотна, рубил топором хворост для очага. Заметив Ксантена, он прекратил работу, оперся о топор и вытер пот со лба.
— А, это ты. Рад тебя видеть. Что нового в Хагедорне?
— Все по-старому. Рассказывать не о чем, хотя и пришел с новостями.
— В самом деле?
— Я допрашивал пленного мека. Жаль, что тебя при этом не было, многие ответы были мне не ясны.
— Продолжай, кажется, я смогу тебе помочь.
— По окончании Совета я спустился в кладовую, где был заключен пленный мек. От голода он совсем ослаб. Я дал ему воды и питательного сиропа, на которые он с жадностью набросился, а затем попросил принести рубленных моллюсков.
Я послал прислугу, и требуемую еду принесли. Он съел очень много. Как ты уже знаешь, это был необычный мек — ростом с меня и без сиропного мешка. Я внимательно рассмотрел его. Отрубленный шип-антенна уже вырос заново, и он мог связаться с остальными меками. Я спросил:
— Благородные жители замка поражены самим фактом восстания. Нам казалось, вы вполне удовлетворены жизнью, это не так?
«Естественно». — Я вполне уверен, что мек просигналил именно это слово. Никогда бы не подумал, что меки способны острить.
— Хорошо, — сказал я, — так в чем же мы ошибались? «Мы больше не желаем на вас работать. Мы хотим жить
в соответствии с нашими традиционными представлениями».
Этот ответ удивил меня. Я даже не подозревал, что у меков, могут быть какие-то представления, тем более традиционные.
Клагорн кивнул:
— Я тоже был поражен, обнаружив у них развитые умственные способности.
— Зачем же тогда убивать, — спросил я, — зачем уничтожать одну жизнь, чтобы улучшить другую.
Произнося эту фразу, я понял, как неудачно она сформулирована. Мек тоже это заметил, и просигналил что-то вроде:
«Вы сами вынудили нас к этому своим обращением. Мы могли бы вернуться на Этамин, но Земля нам нравится больше. Мы оборудуем ее по-своему».
— Казалось бы все ясно, но мне почудилась некоторая недоговоренность в его словах. Я сказал:
— Это понятно, но зачем убивать и разрушать. Земля велика, выберите место и живите там.
«Невозможно!» — ответил мек. — «По вашим словам, мир тесен для двух соревнующихся разумных рас. Вы хотите отослать нас обратно на Этамин».
— Чушь! — воскликнул я, — абсурд, неужели ты веришь в это?!