Жемчужная бухта

Лоуэлл Элизабет

– Ты действительно думаешь, что Лэн смог бы это сделать?

– Даже легче, чем я, – процедил он сквозь зубы. – Его ноги почти ничего не весили. Наверное, в это время он улыбался, радуясь, как ловко всех одурачил.

Тяжело дыша, Арчер упорно продолжал свой путь по стене шкафчиков.

– Но верхний центральный шкафчик был пуст, когда я смотрела, – возразила Ханна.

Арчер не отвечал. По его лицуй спине ручейками стекал пот, когда он наконец достиг верхнего ряда. По пути наверх он увидел отметки на дверцах нескольких

шкафчиков вдоль правой стороны. А когда его правая рука неожиданно соскользнула с ручки, он окончательно понял происхождение этих глубоких царапин.

– Какой код?

– М-м, – произнесла Ханна, пытаясь припомнить комбинацию цифр. – Восемь вправо, двадцать влево, тридцать вправо, один влево.

Набирая последовательность, Арчер несколько раз едва не потерял равновесие и не упал вниз.

– Упрись ногами, – посоветовала Ханна.

– Лэн этого не делал.

Когда в замке раздался последний щелчок, Арчер быстро спустился вниз, снова используя для этого только руки. Отдышавшись и вытерев пот, он сказал:

– Наверное, Лэн себя ощущал настоящей обезьяной, проделывая такие трюки. Но… – Он запнулся и почувствовал, как покрывается холодной испариной. – Я дергал ручки, пока спускался вниз. Ни одна дверца не открылась. Черт.

– Ты дергал за одну ручку каждый раз, – объяснила Ханна.

– Что?

– Попробуй дергать сразу за две.

Обернувшись к ней, он улыбнулся.

– Верно. А теперь давай помолимся, чтобы Лэн не особо здесь нахитрил.

– Возможно все. Аэн одинаково хорошо владел обеими руками.

Арчер знал, что Лэн начал тренироваться и изучать различные боевые искусства задолго до встречи с Ханной. Но ему не хотелось напоминать ей о несчастливом прошлом. Оно должно было вскоре уйти насовсем. И Арчер тоже ушел бы вместе с ним.

– Выйди из эллинга, – коротко приказал он.

– Но…

– Он мог заминировать тайник, – отрезал Арчер.

– Тогда выйди ты, а открывать буду я.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

– Ну ладно.

Нагнувшись, он потянул две ручки, наиболее удобные для сидящего Лэна.

Шкафчики открылись, являя миру вид пустых ящичков. Сдерживая дыхание, Арчер стоял и слушал звук открывающихся замков. Беспокоиться о мине-ловушке не было больше нужды. Если бы она была, то уже взорвалась бы.

Тишина.

Выругавшись про себя, он дернул за следующую пару ручек. Прежде чем он успел их отпустить, послышались щелчки.

– Арчер, – настойчиво сказала Ханна.

– Да.

Он внимательно смотрел на стену. Ханна заметила слабую полоску панели. Подпрыгнув, она просунула пальцы в образовавшуюся брешь, стараясь раскрыть дверцу.

– Вот, – сказал Арчер, протягивая ей тонкую металлическую палку.

Зажав ее в отверстии, Ханна резко потянула назад. Послышался жуткий металлический скрежет. Она дернула снова.

Панель высотой с сидящего человека распахнулась, открывая несколько

длинных узких ящичков. На них не было ни ручек, ни замков. Ничего, кроме перфорированного диска.

Ханна посмотрела на Арчера:

– А теперь что?

– Я надеюсь, это.

С этими словами он попытался приладить стальное кольцо Лэна к диску на среднем ящичке. Подгонка была достаточно плотной, чтобы открыть ящичек, потянув за кольцо. Когда ящичек открылся, их взорам предстал плоский футляр для ювелирных изделий.

У Ханны перехватило дыхание.

– Это?..

– Подойди и взгляни.

Дрожащими пальцами она подняла коробочку и очень осторожно отодвинула крышку. Арчер следил за выражением ее лица. Ее глаза, полные облегчения, восхищения и интереса, сообщили ему все, что он хотел узнать. Она повернулась и молча протянула ему «Черную троицу».

Он с волнением изучал неземную красоту ожерелья. Арчер предполагал, как совершенен был подбор по цвету. Но такого он не ожидал. Волшебство тройных нитей потрясло его настолько, что на мгновение у него перехватило дыхание.

Буря и радуги. Восхищение и безмятежность. Сияющая полночь и невероятные рассветы. Потаенные желания и несбывшиеся мечты.

«Черная троица» была фантастична.

– Лэн надеялся, что она его излечит, – тихо произнес Арчер.

– Если бы красота могла лечить, то он был бы уже здоров, – согласилась она.

– Нет. – Закрыв коробочку, он протянул ее Ханне. – Рядом с ним была красота, она не исцелила его.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебя, Ханна. У него была ты. – Она не хотела брать футляр. – Это лучшее от «Жемчужной бухты». От Лэна. Возьми это и оставь остальное в прошлом.

Посмотрев ему в глаза, Ханна прочла в них все то, чего он не сказал. Она спрятала руки за спину, отказываясь от «Черной троицы».

– Она твоя, – повторил Арчер.

– Половина твоя.

– Нет. Ты заработала это ожерелье слишком дорогой ценой. Возьми его.

– Нет. Это будет означать, что я отпускаю тебя. Я получаю «Черную троицу», и ты уходишь из моей жизни.

– Глядя на меня, каждый раз ты видишь Лэна. Я не хочу причинять тебе боль, Ханна. Возьми ожерелье и начни новую жизнь. Это все, что я могу для тебя сделать, чтобы искупить свою вину, ведь это я оставил тебя с таким человеком, как твой муж.

От его усталого голоса у Ханны защемило сердце. Она тоже не хотела причинять боль ему. Ведь она даже не верила в возможность счастья. Сама того не подозревая, она причинила ему боль. И делала это до сих пор.

– Я возьму ожерелье при одном условии, – выговорила она наконец.

– При каком?

– «Черная троица» перейдет к нашему первенцу.

Арчер остолбенел.

– Ты беременна?

– Не знаю. Возможно. Я хочу ребенка. От тебя. Только от тебя. Я хочу все это, Арчер. «Черную троицу». Малыша. Тебя. Тебя больше всего.