Жемчужная река. Герцогиня Клавдия

де Пон-Жест Рене

Мадам Лиу уложила дочь в паланкин и попросила носильщиков скорее двигаться.

Возвратившись в тюрьму, Лиу Сиу немного успокоилась, собралась с мыслями и подробно рассказала про встречу под сводом Тенанских ворот. Не утомляя ее расспросами, мадам Лиу поручила ее немой и бросилась на квартиру Минга.

После аудиенции у принца Минг почти не отлучался из города. Он поднял на ноги всю полицию и приказал, чтобы агенты являлись к нему с докладами во всякое время дня и ночи.

Но дни шли за днями, а следов убийцы не находилось.

Бедный мандарин потерял сон и аппетит, что для него было признаком глубочайшего отчаяния. Он часто просыпался по ночам, и прибегающий на его крики слуга не раз заставал его в ужасном виде. Босой, в одной рубашке, с расплетенной косой, метался толстый мандарин по комнате, как бы увертываясь от бамбуковой палки. Кошмар был так реален, что ему казалось, будто палач отвешивает ему удары с особенным наслаждением.

Несчастный мандарин влачил жалкое существование, судорожно цепляясь за самую призрачную надежду. Поэтому он поторопился принять мадам Лиу, как только ему доложили о ней.

Из самолюбия он принял чинный и спокойный вид, как подобает человеку его служебного положения, и вежливо предложил ей присесть и рассказать, в чем дело.

Но мадам Лиу было не до церемоний. Очутившись в кабинете Минга и совершенно забыв о том, что беседуют они в присутствии секретаря, она прямо подошла к цели.

– Вы так же, как и я, заинтересованы в том, чтобы найти убийцу Линга.

– Я думаю, – живо ответил председатель. – Как не быть заинтересованным! Да я заинтересован больше вас, куда больше.

– Дело идет о жизни моего ребенка, – мягко поправила мадам Лиу.

– А для меня – о моей чести судьи, – отпарировал мандарин.

– Ну так вот: я знаю, кто убийца.

Минг подпрыгнул на месте.

– Вы…

– Моя дочь его видела.

– Где?

– Под сводом Тенанских ворот, когда мы возвращались из больницы, где умирает несчастный И Тэ.

– Под сводом Тенанских ворот? И вы его не задержали?

– Он скрылся в толпе, пользуясь темнотой.

И мадам Лиу подробно рассказала все.

– А что это за человек? Откуда вы его знаете?

– Это наш бывший сосед по Фун-Зи, мясник по имени Чу.

– Чу. Постойте. Не тот ли это Чу, которого мальчишки звали Красным Пауком?

– Он самый.

– Но если так – Перкинс настоящий колдун. А я, я просто дурак!

Нечего и говорить, что последние слова Минг произнес про себя.

– Ничего не понимаю.

– А я великолепно понимаю. Кажется, этот тип покинул Фун-Зи после помолвки вашей дочери?

– Приблизительно. Во всяком случае, его лавка закрылась три месяца тому назад.

– Значит, он был влюблен в Лиу и убил ее мужа из ревности?

– Теперь я в этом убедилась.

– Но где же его отыскать?

Мадам Лиу усмехнулась.

– Если он был в Кантоне полчаса тому назад, он, во всяком случае, недалеко.

– А ведь правда… Положительно я теряю голову. Вы слышите, Тин-Тонг?

– Слышу, господин, – почтительно ответил секретарь, присутствовавший при этой беседе.

– Скорей за Фо Гопом.

Тин-Тонг бросился к двери.

– Впрочем, нет, я сам поеду, – остановил его Минг и заколотил в гонг, служивший ему вместо звонка. Полдюжины слуг влетели в комнату.

– Живо. Мой паланкин и лучших носильщиков, – приказал Минг и, доставая шляпу, бормотал про себя: – Чу, мясник, Красный Паук… О, если бы не упустить добычу.

Через минуту слуга доложил, что паланкин ожидает у выхода.

– Вы, кажется, не отпустили паланкин? – спросил Минг у мадам Лиу.

– Нет, – ответила она.

– Попрошу вас сопровождать меня к полицейскому префекту. Мы не можем терять ни минуты.

И толстый Минг помчался к паланкину, как будто надежда избежать бамбуковых палок внезапно возвратила ему юношескую ловкость.

Носильщики крякнули от тяжести, но все же быстро двинулись вперед. Носильщики мадам Лиу старались из самолюбия не отставать, и хотя их было только двое и они устали от предыдущего конца, все же они добрались до полиции одновременно с грузным мандарином.

Минг предложил ей руку и ввел в кабинет Фо Гопа.

– Если Чу еще в городе – он уж не выберется, – ответил префект, внимательно выслушав их.

– Как так?

– Я велю закрыть все городские ворота под предлогом, что разведчики повстанческой армии появились в окрестностях.

– Великолепно.

– Кроме того, я прикажу начальнику порта сомкнуть цепи, чтобы ни одно суденышко не могло выйти из гавани.

– Вы – гениальный человек!

– Затем пятеро лучших агентов с надежными отрядами обыщут сегодня ночью все притоны города и предместий. Ти-пао получат приказ задерживать всякого подозрительного прохожего.

Ти-пао значит «ночные сторожа». На каждой улице свой сторож обязан знать всех жителей в лицо и внимательно следить за ними. Это ловко придуманная организация могла бы быть бичом преступного элемента, не будь у нее огромного недостатка: стражи разгуливают по улицам, колотя в деревянные цилиндры вроде трещоток с зажженным фонарем у пояса. Поэтому воры видят и слышат их издали и спокойно воруют, чувствуя себя в полной безопасности.

– Только, – продолжал Фо Гоп, – мне необходимо знать приметы преступника.

– А ведь правда… А я и не спросил об этом, – наивно удивился Минг. – Мадам Лиу, вы, конечно, не откажетесь описать его наружность.

Мадам Лиу ответила так подробно, что почтенный мандарин пришел в восторг.

– Да я узнаю его среди тысячи, – повторял он, провожая ее к паланкину.

Появление вызванных Фо Гопом агентов прервало его восклицания.

Фо Гоп объяснил им, в чем дело, и, дав самые подробные инструкции, собрался их отослать, как вдруг почтенный мандарин, напустив на себя необычайную спесь и деловитость, сказал решительно: