Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»
Шрифт:
Сегодня София надела короткое красное платье, туфли на высоком каблуке и сумочка были подобраны ему в тон. Василий невольно залюбовался своей новой ассистенткой, когда София и девочка лет десяти, одетая в джинсы и жёлтую куртку, вышли из машины, которую из-за строителей пришлось парковать за воротами.
– Моя сестра Николь, – София представила Василию девочку. Та посмотрела на него, кивнула, слегка улыбнулась, сверкнула большими, совсем еще детскими, серо-зелеными глазами. Еще не подросток, но уже и не ребенок. Чистое умное лицо. Довольно высокая для своих лет. Светлые
«Не похоже, что она себя плохо чувствует. Разве что слишком бледная», – подумал Василий и представился ей в ответ.
– София, я выделил для Николь комнату, она на втором этаже, недалеко от кабинета, где мы с вами примемся за работу.
– Спасибо, вы уж извините, что раньше не предупредила вас о том, что буду не одна.
– Не беспокойтесь, дом большой, места всем хватит.
Они прошли на второй этаж, Василий показал комнату. Эту комнату они с Дианой отвели под детскую. Живя в бешеном ритме, они иногда думали о том, что неплохо бы увеличить их маленькую семью, которая состояла из двух человек.
Но жизнь каждого из них была расписана едва ли на год вперед, а рождение ребенка могло эти планы нарушить. Поэтому они решили повременить, а в качестве напоминания о том, что ребёнка они, всё-таки, хотят, оборудовали детскую. Яркие розовые обои, покрытые узором из игрушек, раздвижной рабочий стол, который можно настроить так, что за ним будет удобно и пятилетнему ребенку и подростку. Василий тут же подкрутил этот стол.
– Ну что, нормально, – спросил Василий, обращаясь и к Николь и к Софии.
– Да, Николь тут будет удобно, – ответила за них София.
Николь достала из рюкзака, который несла с собой, ноутбук, поставила его на стол.
– Слушайте, а я и не подумал, вы голодные? – спросил Василий.
– Нет, спасибо, мы завтракали. – ответила Николь.
– Ну, тогда в час дня у нас обед, а пока – чувствуйте себя как дома.
Василий и София прошли в кабинет. Только сейчас он понял, насколько странно может выглядеть его алхимическая идея возвращения умершей жены в глазах постороннего человека. Когда он размышлял об этом в одиночестве, всё виделось ему вполне логичным, а теперь же, в присутствии Софии ему начало казаться, что все его планы, заговори он о них вслух, с грохотом рассыплются как башня из костяшек домино. «А еще она может решить, что у меня большие проблемы с головой», – подумал он. Но что бы она ни подумала, надо было начинать. Он сел за свой рабочий стол, заваленный бумагами и книгами, София устроилась в кресле напротив.
– София, я впечатлён вашим резюме. Скажите, как вы умудрились освоить столько языков?
– Всё началось в раннем детстве. В нашей семье говорили по-русски и по-французски, поэтому я без особых усилий освоила и тот и другой. Потом – учёба, языки давались мне очень хорошо.
– София, а путаницы не было? Говорят, ребёнок должен осваивать какой-то один язык?
– Нет, не было. Мой отец был французом, мать – русская. Французский стал для меня папиным языком, а русский – маминым. Возможно, они специально так всё устроили, чтобы я с детства этому научилась.
– Вы говорите «был французом»?
– К сожалению и его и её больше нет. Автокатастрофа…
– Простите, София, мне не стоило задавать этот вопрос.
– Это было давно, да и откуда вам знать, какие вопросы лучше не задавать.
– Хорошо, тогда перейдём к делу. Взгляните на этот текст.
Василий протянул Софии тонкую пачку листов, ксерокопию одного из вариантов «Завещания» Фламеля.
– Латынь?
– Да, но текст довольно специфичный. Скажите, сколько вам потребуется на то, чтобы сделать качественный перевод?
София пробежалась глазами по тексту.
– Вижу, тут алхимия, в целом мне понятно практически всё, но термины требуют большего внимания. Думаю, справлюсь за три-четыре дня.
– А если бы вы могли консультироваться с человеком, сведущим в алхимии?
– Тогда, Василий, тут работы часов на пять-шесть, ну это если только и делать, что переводить. За рабочий день можно справиться. А кто этот человек?
– Он перед вами.
– Не знала, что вы хорошо разбираетесь в алхимии, я думала, что вы увлечены лишь историей.
– Да, увлечен, но буду с вами откровенен. О том, что меня интересует алхимия, я предпочитаю не распространяться. Официально я к ней отношусь, как к яркому явлению, расцветшему в средневековье, вроде колдовства. В наше время людей, которые открыто признают алхимию и не крутят пальцем у виска, когда об этом заходит речь, часто считают весьма странными. Конечно, если у них нет веских доказательств истинности этого древнего знания. Скажите, а что вы думаете об алхимии?
– Честно говоря, я не особенно много об этом знаю для того, чтобы утверждать что-то определённое. Я привыкла считать алхимию историческим феноменом. Люди с помощью алхимических практик искали духовное просветление, хотели продлить жизнь, а заодно заполучить в свои руки источник богатства. Хотя богатство обычно стояло далеко не на первом плане.
– Да, это исторический феномен, но всё же скажите – как вы лично к этому относитесь? Много ли вы об этом знаете – не столь важно. Объем знаний хотя и играет роль в формировании суждений, но не такую уж и большую. Важнее – способность ухватить суть, сформировать некое общее впечатление. Если впечатление это хорошее, если то, что человек узнал, входит в резонанс с его внутренним миром, на этом впечатлении потом строится всё остальное. Если человек чувствует: «Не моё», если отвергает что-либо, едва услышит об этом, на этом уже не строится ничего.
– Василий, если так, тогда могу сказать, что к алхимии я отношусь хорошо. Я не берусь говорить о том, что верю в то, что с помощью философского камня, который искали алхимики, можно буквально творить чудеса в материальной и духовной сферах. Но если бы мне довелось увидеть доказательства, я готова в это поверить.
– Спасибо за откровенный ответ. Скажу прямо – вы меня полностью устраиваете. Предлагаю заключить контракт.
Василий протянул Софии заранее заготовленный договор.
– Прочтите и если всё хорошо, подпишем и примемся за работу.