Жена алого императора
Шрифт:
– Нет! Не стоит. Боюсь, если ты попытаешься поднять меня в воздух – мне придется мерзнуть в одной комбинации.
– А ты сними платье! Потом наденешь опять, – посоветовала Алаана. Похоже, для фениксов это в порядке вещей.
Я вздохнула.
– Надеть платье не смогу, пока не уберу крылья, а как убирать крылья – не знаю. Пока усилием воли не получается.
– У нас быстро научишься, – заверил Роуэл и вдруг сурово посмотрел на Алаану.
Девочка вскочила, отряхнула платье и весело улыбнулась.
– Тогда мы идем к тебе!
– Ты больше на него не сядешь! Я сам, – заявил он и подхватил сестру, взмахивая крыльями.
Всего пара взмахов – и вот они уже стоят в коридоре рядом со мной. Зуд между лопатками усилился, но пока обошлось.
– Роуэл, ты не мог бы… убрать крылья? Как-то они провоцируют, – я передернула плечами.
– Ах да, конечно, – феникс усмехнулся, тут же рассеивая сверкающие золотом крылья.
Раахи взмыли вслед за фениксами. Вблизи я наконец-то смогла рассмотреть светлого незнакомца, судя по размерам, лишь немногим больше Фьёра, тоже птенца. И сам Роуэл упоминал, что раах у него совсем недавно.
– А это Лёйл! – представила Алаана. Судя по восторженному выражению лица, она явно фанатеет от раахов.
– Фанатеет? – удивился Фьёр.
Пока я пыталась подобрать слова, чтобы объяснить, он прочитал в моей голове нужные образы и ощущения и гордо заметил:
– От раахов невозможно не фанатеть.
– Ты очень верно подобрала имя рааху, – заметил Роуэл. – Мы часто используем сочетание звуков «йо». Почему-то раахам нравится.
– А как давно Лёйл с тобой? – поинтересовалась я, с искренним любопытством рассматривая красавца. Светлый раах сиял. Его золотистые перышки переливались на солнце от малейшего движения, а на концах и вовсе казались язычками желтого пламени. Прекрасно понимая, что им любуются, Лёйл не стоял на месте – красовался! То одним боком повернется, то другим, то крылом поведет так, чтобы солнечные блики засверкали и кажущиеся жидким солнцем перышки затрепетали в воздухе. – Красавец! – оценила я восхищенно. – Ты великолепен, Лёйл.
Алаана гордо надулась, как будто я похвалила ее или хотя бы ее личного рааха. В этот момент девочка и светлый раах показались мне на удивление похожими.
– Восемь месяцев, – сказал Роуэл. – Мы слышим мысли друг друга, недавно научились управлять ими. Я могу обращаться к рааху, когда захочу. Или на какое-то время не слышать его. Хотя… не понимаю, зачем это нужно – блокировать связь? Предпочитаю всегда оставаться открытым для него.
Лёйл отвлекся от знакомства с Фьёром и ласково курлыкнул своему спутнику.
– Раахов мало? Я почему-то, кроме Лёйла, больше никого не видела.
– Раахов не очень много, – согласился Роуэл. – Но не настолько, как могло показаться. Когда тебя пригласили во дворец вместе с императором Сархада, отец отдал приказ, чтобы никто не появлялся перед вами с раахом. Мы не знали, как Фьёр отреагирует на светлых раахов. Он вылупился за пределами Феоара и не привык к нашей жизни. К тому же, Фьёра могло смутить, что вокруг светлые раахи, а он темный. Наши-то уже привыкли, видят иногда темных.
– Иногда?
Я расспрашивала непринужденно, однако внутренне подобралась. Мы ведь до сих пор ничего не знаем о нынешних отношениях между темными и светлыми фениксами.
– Да, – кивнул Роуэл. – Раньше мы жили смешанно. Наши территории делились только условно, а на деле темные фениксы спокойно разгуливали на землях светлых и наоборот. Потом, еще до моего рождения, политика немного изменилась. Но мы все равно совершаем дружеские визиты достаточно часто. Ладно, об этом потом. – Видимо, феникс сообразил, что сболтнул что-то лишнее, а я заподозрила, что между светлыми и темными мог случиться какой-то разлад.
– Стася, а хочешь, я покажу тебе, где занимаюсь? – предложила Алаана. – Мне рисовать очень нравится. И танцевать…
Глаза Фьёра на слово «рисовать» загорелись.
Мне устроили еще одну экскурсию. Алаана болтала без умолку. Заметив, что Фьёр как-то уж очень внимательно присматривается к наборам красок, подарила один то ли мне, то ли ему. А когда девочку выловил учитель, заметив, что время отдыха закончилось и пора снова заниматься, мы с Роуэлом продолжили прогулку вдвоем. Вернее, вчетвером. Фениксы тоже общались между собой. Фьёр старался не отвлекать меня, но периодически в моей голове раздавались восклицания: «Лёйл тоже любит воду, представляешь! Обожает дождь… И еще любит слушать танцевальную музыку, кружиться вместе со своим спутником! О, а как они занимаются магией… Неужели мы тоже скоро будем делать нечто подобное?!»
– Почему ты предпочитаешь имя Стася? Оно такое странное. Я, конечно, не разбираюсь в человеческих именах, но, по-моему, даже для людей звучит странновато?
Я читала в глазах Роуэла искреннее любопытство и приятно удивлялась дружелюбию феникса. Впрочем… нам делить, наверное, нечего. Почему бы и не порадоваться появлению родственницы?
Но главное, я сама всерьез начинаю задумываться, что это может быть приятно – обрести родственников. Тем более таких. Алаана – и вовсе неугомонный лучик света. От ее непосредственной энергии и веселых улыбок внутри начинает теплеть.
– У меня нет воспоминаний о детстве в Феоаре, – ответила осторожно, не желая лгать, но и не раскрывая тайну. Сначала разговор с Эроаном. – А вот Стасей меня зовут, сколько себя помню. Поэтому больше всего мне близко именно это имя. Сокращенное, кстати. Меня зовут Станислава.
– Станис… Станиаслава? – повторил Роуэл, несколько исковеркав мое имя на манер фениксов. Удовлетворенно кивнул. – Вот теперь чувствуется что-то родственное. – Чуть подумав, неожиданно замялся. – Скажи… как считаешь, у нас есть шансы вернуть Лиилу?
– А ты помнишь своих младших кузин? – полюбопытствовала я.
– Вас… честно говоря, не очень. Я считал вас глупыми малявками, – Роуэл усмехнулся. – С вашим братом дружил. Мы тогда возомнили себя такими взрослыми. Лиила-то совсем малюткой была. Вот ты хотела с нами играть. А мы не хотели – считали ниже своего достоинства проводить время со всякой мелочью. Но мне было больно, когда вы пропали. И потом, когда твой брат… – Роуэл тряхнул головой и замолчал.
Сердце болезненно сжалось. На самом деле Роуэл не воссоединился ни с одной из своих кузин.